Сеятели тьмы
Шрифт:
Это была первая и чуть-чуть смешная размолвка, происшедшая в чумном изоляторе, но именно тогда Кохияма и решил выяснить, чем занимается Тэрада, запираясь в кабинете покойного Убукаты.
2
На второй день произошло ещё одно событие.
Кохияма спал на диване в гостиной и вдруг проснулся от крика. Это был крик ужаса, без сомнения.
Кохияма сбросил одеяло и вскочил с постели. Он не сразу понял, откуда несётся крик. Дверь гостиной выходила в коридор, в конце которого была лестница, ведущая на второй этаж. В глубине коридора, против лестницы, находилась комната Эммы. Когда-то её спальня находилась
Сообразив наконец, откуда доносится крик, Кохияма побежал на кухню. Он увидел Эмму, которая с бледным как полотно лицом застыла на месте, оцепенев от ужаса.
— Что случилось?
— Вон, вон там! Посмотрите! — Дрожащей рукой Эмма указывала куда-то в угол комнаты.
Кохияма увидел большую дохлую крысу. Это была так называемая водяная крыса. Поблёскивая чёрной иглистой шерстью, она лежала на гладком кафельном полу, распластав своё длинное тело и выпучив погасшие маленькие глазки. Из раскрытого рта текло что-то грязное и липкое. Кохияма содрогнулся от омерзения.
— Чего доброго, сказал он, — эта тварь и была переносчиком чумы. Позову-ка я Тэраду.
Но звать Тэраду не пришлось. Он спал тоже в гостиной, по-видимому, встал очень рано и тут же ушёл в кабинет Убукаты. Вероятно, услышав крик Эммы, и он поспешил ей на помощь. На лестнице раздались его торопливые шаги.
— В чём дело? — обратился он к Эмме, едва появившись в дверях. — Что ты пугаешь людей?
Прибежали ещё два сотрудника, ночевавшие в соседней, прежде пустовавшей квартире. Это были Катасэ и Муракоси. Муракоси молчаливый Мужчина лет тридцати пяти, он работал над проблемой борьбы с цуцугамуши [7] , возбудителем которой является одна из разновидностей риккетсий, особой группы микроорганизмов, занимающей промежуточное положение между бактериями и вирусами.
7
Цуцугамуши — распространённая в Японии злокачественная лихорадка.
— Это же только одна крыса, а их в Токио насчитывается тридцать миллионов! — возбуждённо заговорил обычно спокойный Муракоси.
— Тридцать миллионов? В три раза больше, чем столичных жителей?
— Да, Кохияма-кун [8] , — ответил Тэрада. — Строго говоря, чума — это крысиная болезнь. Её переносчиками являются дикие грызуны. Вы, возможно, слышали, что чумная бацилла, открытая в тысяча восемьсот девяносто четвёртом году нашим учёным Сибасабуро Китадзато в Гонгконге, была обнаружена в организме так называемой индийской блохи, паразитирующей на теле крысы. Обычно эпидемия чумы протекает следующим образом: сначала чума поражает крыс, и через два-три дня огромное количество дохлых крыс появляется в домах и на дорогах; вслед за этим эпидемия начинает свирепствовать среди людей. Таким образом, если в Токио начнётся повальная гибель крыс, это предвещает ужасную катастрофу.
8
Фамильярное обращение.
— Напрасно вы волнуетесь, — обратился к Эмме ассистент Катасэ. — В водосточной канаве возле дома сколько угодно дохлых крыс. Их травят нефтяной эмульсией, вот они и дохнут. Вчера я открыл люк и увидел там штук пять дохлых крыс… толстые, вздувшиеся…
— Фу, перестаньте! — вздрогнула Эмма, закрыв лицо руками.
— Ну
— Погодите, Катасэ-кун, — остановил его Тэрада. — Это любопытный экземпляр. Я сам её заберу.
Голыми руками он схватил крысу за ухо и скрылся за дверью.
— Вот это, пожалуй, зря… — тихо сказал Катасэ.
— А что он собирается делать? — спросил Муракоси.
— Наверное, вскроет, сделает анализ, только вряд ли он обнаружит чумную бациллу, а впрочем…
Понизив голос до шёпота, Катасэ и Муракоси принялись что-то обсуждать.
Между этими двумя и Тэрадой, по-видимому, существовали какие-то разногласия. Они то и дело спорили относительно того, как лучше обобщить исследовательские данные, полученные покойным Убукатой. И эти споры грозили вот-вот вылиться в открытый конфликт.
Судя по всему, Убуката не ограничивался работой в институте и добрую половину своих исследований проводил дома, превратив свой кабинет в лабораторию. Таким образом, значительная часть полученных им данных оказалась не в институте, а на квартире.
Каждый раз, когда возникали споры, Катасэ принимал сторону Муракоси и даже подогревал его. Муракоси был назначен официальным представителем института, отвечавшим, согласно приказу директора, за обобщение материалов, которые будут обнаружены у Убукаты. Тэрада же был привлечён просто им в помощь. Правда, он был старым другом Убукаты, и кроме того, соприкасался с ним как сотрудник биологической лаборатории Института фармакологии Гоко и специалист по антибиотикам, но для работников института Каньо он был сейчас не очень-то желанным гостем.
Однако, после того как квартира Убукаты превратилась в засекреченный чумной изолятор, роли переменились я Тэрада из гостя превратился в хозяина, оттеснив Муракоси на второй план. Тэрада сразу же прибрал к рукам все материалы покойного, явно желая продолжить его незавершённые исследования. На язвительные замечания Катасэ по этому поводу Муракоси лишь беспомощно разводил руками.
— Да поймите же, Катасэ, я вовсе не бактериолог, моя специальность — риккетсии, — оправдывался он.
Вернувшись в гостиную, Эмма ещё долго не могла прийти в себя.
— Какая всё-таки жуткая вещь — смерть!..
— Лучше не думать о ней, забудьте эту историю, — успокаивал её Кохияма.
— Не надо меня утешать. Смерть отца перевернула мою жизнь вверх дном. Скоро начнётся демонстрация новых заграничных мод, а для меня всё кончилось. Я не могу показываться в клубах, не могу сниматься в кинорекламе, выступать по телевидению.
— Ну, всё это вы быстро наверстаете, — утешал Кохияма. — Через каких-нибудь десять дней…
— Поймите, что я вовсе не стремлюсь к роскоши. Все свои силы и способности я стремлюсь отдать этой работе, и ничего другого мне не надо.
— Тем более вам не о чем беспокоиться. Считайте, что у вас просто кратковременный отдых. Подождите, потерпите…
— Ждать? Терпеть? Вы думаете, это для меня внове? Вы ведь ничего обо мне не знаете. Я ждала и терпела и в школе, и в колледже, и даже в университете. Всю жизнь за своей спиной я слышала лишь одно: «Метиска, метиска!..»
— Расскажите мне о себе.
— Вы газетчик, и вас интересует жизнь моего отца, не так ли? Поэтому вы и согласились пробыть это время здесь. Я угадала? — Лицо Эммы сделалось строгим. Она изучающе смотрела на Кохияму. Он вспомнил, как она в траурном платье стояла у изголовья гроба и он впервые встретился с ней взглядом. И снова лицо девушки показалось ему удивительно похожим на лицо той еврейской девочки, что погибла в немецком лагере в Освенциме.