Сейчас вылетит птичка!
Шрифт:
— Хотите сказать, мы ведем себя неразумно? — спросил он. — Что наши беды — надуманные? Да вы хоть на минутку представьте, какому испытанию подверглась наша семья!
— Как же я могу представить, если совсем вас не знаю?
Он не поверил собственным ушам.
— Не знаете? Вы не знаете, как меня зовут? — Он показал пальцем на дверь. — И ее имени тоже не знаете?
— Нет, — сознался я. — Но очень хотел бы, ведь она только что сделала мне самый большой заказ со времен гостиницы «Зеленая гора». Или она пошутила?
Теперь он смотрел на меня как на невероятно красивую диковинку, способную
— Я для вас — самый заурядный и обыкновенный человек? — уточнил он.
— Да. — Впрочем, это было не совсем так — после концерта, который они мне устроили.
— Заходите, заходите! — воскликнул он. — Чем вас угостить? Пивом? Кофе?
Меня устраивало что угодно. Ланс затолкал меня на кухню: я непременно должен был провести с ним этот день. Первый раз я видел человека, который так истосковался по обычной беседе. Примерно за полчаса мы обсудили все: от любви до литературы.
А потом пришла его жена: в полной боевой готовности к скандалу, самому большому скандалу в ее жизни.
— Я заказала «Роллс-ройс», — заявила она, — и новый аккумулятор для «шевроле». Когда его привезут, я уеду на «шевроле» в Нью-Йорк, а тебе останется «Роллс-ройс» — компенсация за моральный ущерб.
— Да ты с ума сошла, Элси…
— Сошла, но теперь вернулась. Хватит с меня этого безумия. Я начинаю жить!
— Что ж, бог в помощь.
— Рада, что ты нашел себе друга, — сказала Элси, поглядев на меня. — У меня, к сожалению, пока нет друзей, но в Нью-Йорке они появятся — это будут чудесные люди, которые не боятся принимать жизнь такой, какая она есть!
— Ты знаешь, кто этот человек? — спросил ее муж.
— Он хотел продать нам противоураганные окна, — ответила она, а потом обратилась ко мне: — Что ж, ты их продал, мальчик. Целый акр противоураганных окон — надеюсь, они защитят моего первого мужа от простуды. Чтобы покинуть этот жилище с чистой совестью, я должна убедиться, что оно абсолютно безопасно и пригодно для жизни человека, который не вылезает из пижамы.
— Элси, послушай… — начал Ланс. — Этот человек — одно из немногих живых существ на всем белом свете, которые еще не слышали ни про тебя, ни про меня, ни про книгу. Он еще видит в нас обычных людей, а не предмет насмешек, негодования, зависти, бесстыдных сплетен…
Элси Морган обдумала слова мужа. Чем дольше она думала, тем сильнее менялась. Из безумной женщины она превратилась в тихую волоокую домохозяйку.
— Как поживаете? — осведомилась она.
— Хорошо, спасибо, мэм.
— Вы, верно, подумали, что попали в сумасшедший дом.
— Ну что вы, мэм. — Ложь выбила меня из колеи, и я, не зная куда деть руки, схватился за стоявшую на столе сахарницу. Под ней оказался чек на сто шестьдесят тысяч долларов. Я не шучу, ей-богу: под треснувшей пятнадцатицентовой сахарницей лежал чек, который Элси получила за права на экранизацию романа.
От удивления я сшиб чашку и вылил на чек кофе.
Знаете, сколько человек кинулось его спасать?
Один.
Я.
Я вытащил чек из лужи и обтер, а Элси Стрэнг Морган и ее муж все это время безразлично глазели на меня, ничего не предпринимая. Чек — билет в новую жизнь, полную роскоши и развлечений — значил для них не больше, чем шанс выиграть индейку на деревенской лотерее.
—
— Еще чего! — Он скрестил руки на груди, отказываясь брать чек.
Тогда я протянул его Элси. Она тоже не захотела его взять.
— Отдайте в свой любимый благотворительный фонд, — сказала она. — То, что мне нужно, за деньги не купишь.
— А что тебе нужно, Элси? — спросил ее муж.
— Я хочу, чтобы все стало как раньше, — ответила она, мрачнея, — и как уже никогда не будет. Я снова хочу быть глупенькой, робкой, милой домохозяйкой. Женой школьного учителя, едва сводящего концы с концами. Я хочу опять любить своих соседей, и чтобы они тоже меня любили. Хочу радоваться всяким глупым пустякам — солнцу, подешевевшему мясу, трехдолларовой прибавке к жалованью моего мужа. — Она показала пальцем на окно. — Там сейчас весна. Ручаюсь, все женщины мира ей радуются — кроме меня.
А потом она рассказала про книгу. Рассказывая, она стояла у окна и смотрела на бесполезную весну за окном.
— Мужественный и искушенный жизнью герой романа уезжает из Нью-Йорка в крошечный вермонтский городок — преподавать английский в сельской школе.
— Это я, — пояснил муж. — Она назвала меня Лансом Магнумом вместо Лоренса Моргана, чтобы никто не узнал, а потом описала вплоть до шрамика на переносице. — Он взял из холодильника еще одну бутылку пива. — Понимаете, она сочиняла втихомолку. Я до последнего думал, будто она записывает всякую ерунду — рецепты тортов или еще что, — пока нам не принесли шесть авторских экземпляров ее изданной книги. Возвращаюсь я как-то с работы, а они лежат стопочкой на кухонном столе — шесть экземпляров «Города ханжей», автор — силы небесные! — Элси Стрэнг Морган! — Он сделал большой глоток пива и грохнул бутылкой об стол. — Вокруг разбросаны конфеты, а на стопке лежит шикарная алая роза.
— Герой книги, — сказала Элси Стрэнг Морган, выглядывая в окно, — влюбляется в простую деревенскую девушку, которая безвылазно живет в своем крошечном городке — только раз, еще в школе, они с классом ездили в Вашингтон на фестиваль цветущей вишни.
— Это ты, — сказал ее муж.
— Да, это я… была я. Взяв меня в жены, муж быстро понял, что моя наивность и застенчивость невыносимы.
— В книге? — уточнил я.
— В жизни, в книге — какая разница? — сказал муж. — Знаете, кто главный злодей?
— Нет.
— Жадный банкир по имени Уолкер Уильямс, — ответил за меня он. — А знаете, кто на самом деле заправляет Сберегательным банком Крокерс-фолз?
— Понятия не имею.
— Жадный банкир по имени Уильямс Уолкер! Боже правый, моей жене впору работать в ЦРУ — придумывать новые сверхсложные шифры!
— Ну прости, прости… — пробормотала Элси, но в ее голосе слышалось не только сожаление. Ее браку пришел конец. Всему пришел конец.
— Наверно, я должен сердиться на школьный совет — они все-таки меня уволили! Но я их не виню. Все четверо описаны в книге, да так, что ошибиться невозможно! А даже не будь их в романе, как можно позволить знаменитому сердцееду, беспощадному губителю женщин, и дальше наставлять молодежь? — Он встал за спиной у жены. — Элси Стрэнг Морган, что на тебя нашло? Что тобой двигало?