Сейф командира «Флинка»
Шрифт:
Приход врачей оторвал Сергея от чтения. Проверив температурный лист, послушав больного, терапевт спросил:
— Как общее состояние?
— Откровенно, доктор, осточертело мне это лежание.
— Поделом. Попрыгал, порезвился, теперь полежи, поскучай.
— Осточертело ему! Лежи да радуйся, что еще так обошлось, — сердито добавил хирург.
— Есть радоваться, — смиренно согласился Сергей.
После обеда сержант-связист вкатил в палату Сергея белый медицинский столик с телевизором. Приладил, настроил, вывел под руку больному выключатель.
— Курорт!
— Да? Обязательно скажу! И тебе тоже.
Теперь после обеда и тихого часа Сергею разрешалось «без отрыва от койки» быть телезрителем, что в его положении было особенным удовольствием: к общему телевизору в салоне отделения ходить он не мог.
Заступив на очередное дежурство, цыганочка впорхнула в его палату и выпалила очередью:
— Ой Сережа здравствуйте день-то какой чудесный как вы себя чувствуете а к вам гости пришли! — Заложила крутой вираж и умчалась.
Дверь приоткрылась, в палату просунулась бритая загорелая голова.
— Солтан Мустафович! — обрадовался Сергей. — Заходите, заходите!
За Шариповым появился и секретарь парткома Соловецкий. Посмотрев на Сергея, тряхнул русыми с проседью кудрями, притворно изумился:
— Смотри-ка! Напанихидили нам: чуть живой, еле дышит... А тут здоровенный румяный лежебока жирок нагоняет! Ну, здравствуй, бедолага!
Гости расположились, открыли изрядную корзину. Взгляду Сергея открылись переложенные крапивой лоснящиеся жиром копченые угри, золотистые лещи, балыки, вяленая тарань...
— Весь колхоз тебе кланяется. А это гостинца маленько...
— Маленько?! Да тут на хорошую свадьбу хватит!
— На свадьбу еще не то наладим — только женись! И невесту просватаем и... Да мы ведь и сейчас к тебе — навроде сватов.
— Да-да, — подхватил Шарипов, и глаза его сощурились в хитроватой серьезности. — Ты уж извини, времени у нас с бараний хвост, так мы уж сразу к делу. Помнишь наш разговор?.. Так вот мы с Филиппом Федоровичем да главбухом все просчитали, выверили и вынесли вопрос на правление.
— А народ-то вас всех крепко помнит, уважает, — продолжал Филипп Федорович, — и поручил нам бить челом: милости просим к нам в артель!
— То есть как это? — не понял Сергей.
— Обыкновенно. Чуриков к Даше Хромовой на свиданки приезжает...
— Николка? К Даше?! — весело удивился Сергей. — Ну, хват, медведь!
— Любовь у них. Так он говорит — в запас вам скоро. Пора, значит, определяться. Вот артель и зовет вас к себе: тебя, Чурикова, Скултэ — всех, кто пожелает. Работы хватит, заработком не обидим.
— Ну и условия, само собой, — дополнил Шарипов. — Жилье, конечно, обзаведение и разное там прочее. Кто пожелает — в институт определим за счет артели... Так как ты смотришь?
Тронутый предложением, Сергей ответил не сразу. Он вдруг почувствовал себя в новом качестве — взрослым человеком, специалистом, с которым серьезные деловые люди ведут серьезный деловой разговор.
— Спасибо вам. Всем спасибо. Но...
— А мы сразу и не требуем. Время терпит: подумай, посоветуйся... А там и решишь.
Гости поговорили еще о том, о сем и простились, оставив Сергея в некоторой растерянности.
Сергей Сафонов — водолаз рыбколхозной флотилии! Вот уж чего не ждал, не гадал! А собственно, почему бы и нет? Водолаз — нужная в народном хозяйстве, интересная специальность. Стать водолазом не каждому по плечу, и хорошие водолазы, прямо скажем, на дорогах не валяются. А он хороший водолаз, это уже признано специалистами.
Сергей, пожалуй, впервые задумался всерьез о том, что дала ему военная служба. Служба и офицеры научили его не только мужеству, выносливости, смелости и воинскому мастерству. Они привили ему трудолюбие, добросовестность, чувство коллективизма, гражданственности. Научили пониманию настоящей дружбы и умению, сохраняя эту дружбу, оставаться взыскательным командиром. И наконец — вооружили замечательной специальностью. А теперь пришедшаяся по душе воинская специальность может стать профессией. Полюбившееся море — жизнью. И в нее войдешь вместе с проверенными друзьями-сослуживцами!.. И еще немаловажный фактор: сразу крепко становишься на ноги, обретаешь прочную материальную базу. Право же, очень заманчивое трудоустройство! Только как еще посмотрят на это годки, согласятся ли? Приживется ли к колхозу он сам, горожанин? Поедет ли сюда мама? А как Лида?..
Сергей поделил гостинцы по совести. Отложил понемножку дядьке, бабуле, себе и Лиде. Выбрал три самых лучших угря и вызвал цыганочку.
— Вот, Зиночка, вам с подружками-сестричками подарок от Нептуна. Это спрячьте, пожалуйста, пока в холодильник. А остальное раздайте ребятам по палатам.
— Какая прелесть! Спасибо, Сережа, только это напрасно. И матросам столько незачем...
— Р-разговорчики! — пресек Сергей.
Цыганочка унесла гостинцы. А вскоре, всполошенная, заглянула в палату, выстрелив:
— Ой Сережа включайте телевизор сейчас такая передача по второй программе только тихо!
Сергей щелкнул выключателем и услышал голос диктора:
— ...множество писем. Выполняя желание телезрителей, редакция организовала репортаж из зала суда. Выступает государственный обвинитель. Включаем зал...
На экране возникло энергическое лицо интеллигентного мужчины в очках. Обращаясь к трибуналу, он говорил, сдерживая взволнованность:
— ...Отказавшись от своей родины, подарившей миру Гете, Шиллера, Канта, Маркса, Тельмана, этот, с позволения сказать, человек всю свою жизнь отдал предательству, шпионажу и диверсиям, прячась за фамилиями то Флейшмана, то Смита, то, наконец, Федотова. Порожденный и вскормленный фашизмом, он в годы войны под кличкой Джон предавал германский народ, под кличкой Марс — другие народы, а под обеими — рьяно вел самую подлую и жестокую антисоветскую подрывную деятельность.