Сейф олигарха
Шрифт:
Придя окончательно в себя, Гуров доложил генералу Орлову о случившемся, выслушал мрачное: «Я занят. Поговорим позже!», вызвал следственную группу и немного поразмышлял над тем, что услышал от генерала. В итоге он пришел к неутешительному выводу, что Орлов перенес обсуждение момента на более поздний срок по той причине, что боялся испепелить Гурова своим гневом через телефонную трубку. Изначально он не имел ничего против того плана, что предложил Гуров, да и сам план не имел, казалось бы, существенных изъянов. Не пожелай хозяин квартиры поиграться с оружием, они скрутили бы Статиста в два счета. Математическая
Следственная группа работала в квартире Бороденко около полутора часов. Собранная информация никого не вдохновила. Чемоданчик Статиста оказался пустым. Отпечатками пальцев преступника следствие располагало и ранее. Номер мотоцикла оперативникам выяснить не удалось. В принципе, это можно смело назвать провалом. В выигрыше остался, пожалуй, только Бороденко, который избежал крупных неприятностей и вдобавок вволю пострелял из наградного оружия. Правда, следователь Зубатов, внимательно осмотрев помещение и следы от пуль, покачал скорбно головой и пистолет у хозяина изъял – под расписку, для следственной, как он объяснил, экспертизы. Гурову показалось, что он просто опасается оставлять оружие у Бороденко, и это был очень предусмотрительный поступок.
Гурову же похвалиться было нечем. Кроме моральных мучений, он теперь испытывал еще постоянные ноющие боли в пояснице, которые серьезно мешали свободе движений. Он даже не стал садиться за руль своего «Пежо» и попросил Стаса вести машину.
У Крячко тоже побаливала рука, но возражать он не стал, видя, с каким усилием забирается Гуров в машину.
– Это хуже нет, когда в спину вступит, – согласился он, выводя автомобиль со двора. – Я бы предпочел, чтобы в меня еще раз пальнули, чем ходить в три погибели. Погоди, неизвестно еще, чего завтра будет. Вообще с постели встать не сможешь!
– Типун тебе на язык! – сердито сказал Гуров. – Я теперь не успокоюсь, пока этого гада не возьму, ночей спать не буду, а ты говоришь…
– О! Как же я мог забыть! – вдруг просиял Крячко и от восторга даже хлопнул ладонью по рулевому колесу. – Как раз в струю! У меня же теперь знакомый доктор имеется! Как раз по твоей части! Спину вправляет. Честное слово! Крупнейший специалист, ас! Ну это он сам так сказал – не врет, я думаю?
– Когда это ты успел с ним познакомиться? – подозрительно спросил Гуров. – Вроде таких докторов среди твоих знакомых раньше не было?
– Тут вот дело какое, – сделал озабоченную мину Крячко. – Мне один знакомый позвонил два дня назад. Попросил помочь своему знакомому – у него, мол, проблемы. А этот его знакомый доктор и оказался. Мануальный терапевт Хохлов Дмитрий Викторович. У него лицензия, кабинет свой где-то в центре… Мы, правда, не встречались, тоже все телефонным разговором ограничилось. И у меня, правду сказать, все это из головы сразу и вылетело. Если бы тебя не скрючило, так и не вспомнил бы.
– Интересно, что за проблемы такие, – проворчал Гуров, – что они у тебя в голове даже не задержались?
– Да ерунда! – беспечно сказал Крячко. – Этому мужику померещилось, что его пасут. Он ничего такого за собой не знает, но встревожился. Захотел со специалистом проконсультироваться.
– Ну и как? Проконсультировал, специалист? – спросил Гуров.
– А
– Понятно, – кивнул Гуров. – Или впрямь примерещилось, или убили уже. Ты телефончик хоть зафиксировал?
– Беспокоишься о нем или о себе?
– А я совмещаю приятное с полезным, – отозвался Гуров. – Если до завтра не отпустит, все равно придется к врачу обращаться, а тут вроде как по блату получается…
– Есть телефончик, – сказал Крячко. – И адресок имеется. Вот уж не думал, что пригодятся! Воспользуешься?
– Ты мне расскажи на всякий случай поподробнее, что там у него случилось, – попросил Гуров. – Для лучшего взаимопонимания. Как он слежку обнаружил?
– Он двадцать восьмого августа ехал к одному клиенту, банкиру, кости вправлять. Дело было ранним утром – я так понял, что банкиры у нас вообще не спят, приумножают капиталы… Короче, в район Воробьевых гор направлялся. И где-то на Садовом к нему прилепился мотоциклист. Страшная такая рожа – весь в коже и пластмассе. Пер за ним как приклеенный. Хохлов вначале не придал значения, но потом убедился, что этот тип повторяет его маршрут от и до. Движение на улицах еще слабое, все на виду, естественно, доктор забеспокоился. Мало ли чего, думает, может, спутали с кем, а может, на бумажник зарятся. Он к гаишнику было обратился, но потом передумал, потому что этот тип мимо проехал и вроде бы растаял вдали. Хохлов дальше поехал, и что ты думаешь? Через пять минут у него на хвосте второй повис – тем же манером. Только мотоцикл уже другой был.
– Если все так и было, то что-то неприятное вырисовывается, – задумчиво проговорил Гуров. – Ни с того ни с сего пасти не будут. Притом на мотоциклах. Тут мне представляется, что это специально так сделано – для устрашения, чтобы человек занервничал. Говоришь, он банкира обслуживает?
– Ага, я только не стал уточнять, какого, – объяснил Крячко. – А сам Хохлов обошел этот вопрос. Видимо, из соображений корректности. Мол, мои проблемы – это мои проблемы, уважаемых людей впутывать не хочу. А ты полагаешь, тут может быть какая-то связь?
– А ты сам как думаешь? Докторов, конечно, тоже прессуют, но банкиров все-таки чаще. Поэтому невольно приходят всякие мысли… Но все это чистая лирика. Плод воображения. Как, возможно, и мотоциклисты. Чем все закончилось?
– Приехал он в тот район, где банкир проживает, – продолжил Крячко, – и ему показалось, что все миновало, потому что мотоциклист дальше поехал. Отвязался вроде. Только когда Хохлов в обратный путь тронулся, мотоциклист опять нарисовался и вел его до самого дома.
– А потом?
– Потом он из дома не выходил. Ни двадцать восьмого, ни двадцать девятого, мне вот под вечер позвонил. Извинялся стократно за беспокойство.
– Знал бы, что у тебя чужие проблемы в голове не задерживаются, так не извинялся бы, – усмехнулся Гуров. – А твой знакомый, который тебя с Хохловым свел, он больше не звонил?
– Пока нет. Поэтому моя совесть спит спокойно, – сказал Крячко. – Если бы что-то случилось, то уж, наверное, позвонил бы.
Гуров ничего на это не сказал, но зато нахмурил лоб и долго о чем-то думал. Потом вдруг проговорил – медленно, словно взвешивая каждое слово: