Сэйл-мастер
Шрифт:
— Так сено и сладкий картофель только завтра привезут, их нельзя передерживать, — сказала Санька. — Надеюсь, этот ребенок на корабле один справится… Вот что. Белобрыскин, дорогой мой, я ее отвлеку, а ты давай, валяй, делай глупости. Но возвращайся живым, а то засажу альтом имитировать вои диспетчерской на Втором Кагане, — она как следует тряхнула его за воротник, чтоб запомнил. — И смотри, я на связи!
После чего махнула ему рукой, развернулась на низких каблуках и начала целеустремленно проталкиваться через загустевшую к вечеру толпу на пешеходной улице к Берг, по прежнему, видимо, увлеченной разговором со старым соплавателем. Сашка почти слышал ее вопль: «О, это вы, Людмила Иосифовна? Тоже развлекаться? Может, посоветуете местечко с хорошем пивом?..»
Очень вовремя Сашка так поступила: Балл как раз вышла из очередного здания. На целую страшную секунду Сашка подумал, что Людоедка торопилась на встречу со шкипером, но тревога оказалось напрасной. Похоже, Княгиня и в самом деле не знала о присутствии своего старпома, или очень старательно делала вид, что не знала: из двери она появилась не одна, а с двумя мужчинами, одного из которых держала под руку. И немедленно направилась вверх по улице, даже не обернувшись лишний раз.
Насколько Сашка мог рассмотреть, ее спутниками были пожилой менш с невероятно роскошными усами и молодой флегматичный вампир. Или не вампир, а просто худощавый бледный парень андрогинно-невыразительной внешности. Пожилой что-то настойчиво, но добродушно втолковывал Балл, молодой вампир скучающе глядел по сторонам и, казалось, не обращал большого внимания ни на одного из своих двух компаньонов. Сашка сразу еще подумал, что на самом деле парень может следить очень внимательно, но особенности вампирского зрения, и обычного, и колдовского, он знал досконально. Не так уж и трудно обмануть их, если ты менш и вампиром не отсвечиваешь. Сашка всегда поражался, почему в приключенческих книжках и пьесах они подают это как такой уж выдающийся талант. Настраивать альт, например, куда труднее.
До штурмана доносились обрывки разговора, но ничего конкретного услышать он не смог:
— …и опять же, смотря какие цели…
— …здесь вы найдете мое полное взаимопонимание…
— …думаю, проблем не составит…
— …договорились.
А вот одеты были собеседники Княгини примечательно — в мундиры темно-синего сукна, скупо расшитые позументом со странным орнаментом. То ли цепи, то ли змеи, то ли вообще плющ без листьев? Такой военнойформы Сашка не знал — вдобавок, у собеседников не было погон. Полиция? Разведка? Колониальная СБ? Или просто частное охранное агентство? Тем временем шкипер распрощалась со своими визави и быстрым шагом отправилась к порту. Перебегая по параллельным темным улочкам, Сашка убедился, что его капитан больше никуда заходить не собирается — и, для верности отшагав полквартала в сторону, сам пошел в сторону сухого дока.
Избавившись от своего маскарадного костюма, штурман легко прошел кпп порта, и продолжил путь к споту «Блика». На душе было неспокойно. Чувство это появилось вскоре после расставания с капитаном и все время только усиливалось. Даже сейчас, вдыхая знакомые знаки пеньки, краски, щелока, озона и полный ассортимент ароматов разной еды на всех стадиях приготовления, он не мог отделаться от ощущения, что за ним идут.
Паранойя? Переиграл в шпионские игры?
Изрядно проплутав по территории, он, вместо того, что бы сразу пойти к причалам, в итоге попал в складкой сектор. Обычная дневная суета вокруг длинных пыльных сараев, подсвеченных голубыми огнями в решительно наступающих сумерках, поутихла. Однако безлюдным место не было: где-то грузили срочный скоропортящийся товар, где-то вели учет, сновали крабы-погрузчики, вызывающе раскрашенные желтыми и белыми фосфоресцирующими полосами поверх ярко-красного хитина, доносился то веселый, то злобный матерок… А чувство чужого присутствия сделалось уже совершенно нестерпимым.
Сашка решительно свернул к воротам ближайшего склада. Мелкий дверной демон был разумен ровно настолько, чтобы узнать эфирника, а на куртке Сашки был приколот значок с надписью ЧС «Блик». Штурман аккуратно закрыл за собой дверь — и побежал во тьму, петляя по проходу между стеллажей, ящиков и огромных мотков пеньки. Неяркий свет падал из зарешеченных окошек, прорезанных в ряд под потолком. Сашка слегка задел свисающую с верхней полки веревку, и в только что оставленный проход рухнул огромный моток пеньки. Штурман с крайним удивлением уставился на короткий бронзовый дротик, пришпиливший только что задетый фал к деревянной стене.
— Cunt! [36] — Сашка выхватил меч из ножен, буквально в последнюю секунду успев прянуть в сторону, и поймал на лезвие второй дротик.
Кажется, первый раз с начала эфирной активной карьеры ему и в самом деле угрожали другие люди, а не капризы ветров, течений и двигательных кристаллов. В темноте помещения да еще и за поднявшейся пылью Белобрысов не видел нападавших, но, мгновенно прикинув направление, побежал в сторону, откуда прилетел второй «подарочек». Прямо перед его носом из пустоты соткались линии «паутины жизни». Руки и ноги заработали сами собой — резкий перекат в сторону, и с растопыренных пальцев свободной руки срывается «шмель». Пока оседали сияющие клочья, Сашка вновь бросился вперед. Нападение — лучшая защита, как говорил тот же Шкалик, шмыгая носом; «молотом» их долбануть, как раз подойдет…
36
Нецензурно (англ.)
Но невнятная фигура успела исчезнуть прежде, чем простенькое заклятие достигло цели, а «рубиновое звено» выбило щепки прямо над его головой. Их двое! Упав на пол, перекатившись и вскочив, он увидел обоих, синхронно поднявших руки в замахе. Их окружало синее эльмовое сияние… Постойте, а откуда?
— Эй, ребятушки, вы у меня на мушке, а ну-ка замри, а то…
В отличии от замершего от неожиданности на середине движения навигатора, неизвестные оказались профессионалами — скрылись прежде, чем странно знакомый голос закончил:
— …худо будет.
Сашка обернулся, и замер, чувствуя, как у него зашевелились волосы на загривке: перед ним стояла, негромко, но тревожно гудя, сама смерть. Дуло стационарного бортового орудия светилось голубыми кольцами разрядов, готовое по первому движению оператора выплюнуть смертельное заклятие.
— Опачки-опаньки, Сашка, ты ж это что? Вот так история!
Только теперь Белобрысов разглядел стоящего на пушке… домового Василия. Действительно, история!
— Василий, ты?!
— Я, родный, я! — Пушка перестала гудеть, паразитное магосвечение затихало. — Кто ж это так тебя невзлюбил-то?
— Мне бы тоже хотелось знать… — с некоторым неудовольствием Сашка заметил, что его пробила крупная дрожь. Это холодает к ночи, точно. — А ты здесь как оказался?
— Как — как, а вот так! Эту штучку сегодня капитан купила, теперь, стал быть, часть корабля. Ну — дорогое имущество, охранять же надо! Вот я… Вот, глотник-ка, — домовой протянул штурману зеленую бутылку без этикетки. Сашка послушно глотнул — и только чудовищным усилием воли не раскашлялся. Что за пойло?! Проблемы сегодняшнего дня немедленно отошли на третий план — воздуха откусить бы!
— Кххех, как ты… без закуски… — возмутился штурман с помощью того, что осталось от его горла.
— Вовсе не без закуски, — обиделся домовой. — Я тебе просто не успел передать. Вот, держи, — он вручил Сашке соленый огурец.
И тут же уважительно добавил:
— Ох, силен, штурман — первый раз «морилку» пьешь и даже не поперхнулся. Мужик.
«Мужик» прожевал огурец, и, наконец вернулся мыслям к текущему моменту: — Послушай, чем ты меня чуть не приласкал за компанию с этими типами?