Сэйл-мастер
Шрифт:
— Любопытно, что вы подсознательно считаете себя больше вампиром, чем меншем. Несмотря на то, что прописано в вашем паспорте. Я-то, собственно говоря, хотела вас попросить о глотке вашей крови — тогда бы я смогла разорвать узы. С меншами это работает. А вы не поняли. Прошу за это прощения. Неуместной деликатностью, как выяснилось, я поставила вашу жизнь под угрозу.
Сашка вздохнул. Он должен был понять: обычная вежливость воспрещает вампиру попросить менша о крови прямо, даже если очень надо. Белобрысов был достаточно хорошо знаком с вампирским этикетом, чтобы представлять, насколько именно это неудобно. Это как все равно попросить незнакомого человека на улице о деньгах, или хорошо знакомого — провести с тобой ночь.
Куда как просто было полоснуть себя ножом по запястью. Вместо этого он полез кусаться: не хватило ума сообразить, что у него не хватит ни врожденной магии, ни физической крепости ввязываться в это дело на равных.
— Вы не виноваты, — сказал Сашка. — Я должен был… — он замялся, понял, что нормально не сформулирует, и задал вопрос, столь же отрывочный, как его попытка извинений. — А как вам удалось?..
Балл, однако, поняла.
— Старый фокус, — пожала плечами. — Видите ли… Если узда есть, не так уж важно, кто дающая, а кто принимающая сторона. Любую связь можно повернуть шиворот-навыворот, вот я временно и взяла часть вашей боли. Постаралась забрать как можно больше — но не уверена, что взяла достаточно.
— Спасибо.
— Это мне надо вас благодарить.
— А почему вы тогда не проделали то же с тем… ну, с тем, кто захватил вас? — Сашка пока решил не признаваться, что он встретил этого вампира. Промолчишь — оно и спокойнее получится.
— Его зовут Мэлвин Дюрак, мой давний недруг. Настолько давний, что, полагаю, если он однажды все-таки меня убьет, ему останется только заколоться. Мы примерно на равных, а обратить связь можно, только если один из партнеров значительно слабее, — Сашка собирался это проглотить (а что делать, и в самом деле слабее!), но Княгиня внимательно посмотрела ему в глаза и продолжила: — Или же не имеет ничего против. Доверяет тебе. Я была удивлена, что вы мне доверились, штурман. Неужели вы до такой степени лояльны?
Сашка пожал плечами.
— Не знаю. Мне просто хотелось вас спасти. Вот только… Могу я обратиться, капитан?
— Можете.
— Капитан, скажите, что у вас за общие дела с работорговцами?
Княгиня молчала.
Сашка помялся, но все-таки есть такие вещи, которые говорить обязательно надо, и он сказал — как в омут головой кинулся.
— Если вдруг у вас с ними какие-то дела, прошу вас, разрешите мне сойти здесь на берег.
— Здесь? — Княгиня подняла брови. — Где за пределами порта на вас повиснет вся городская полиция?
— Именно здесь, — Сашка побледнел, но стоял на своем. — Не знаю, как Сань… Кассандра, а я не могу быть замешанным в работорговле. Ни дня, ни часа. Просто не могу.
Княгиня улыбнулась так мимолетно, что Сашка подумал: почудилось. После удара по голове чего только не почудится.
— Отлично, штурман. Даю вам мое честное слово, что мои дела с «Аль-Ширвани и сыновья» никак не связаны с торговлей людьми. Могу поклясться на крови, если хотите.
— Никакой магии крови, — сказал Сашка. — Пожалуйста.
— В таком случае, помните, что через час вам заступать на вахту, а через пять часов назначен взлет. Вы уже полностью здоровы, штурман.
Через час Сашка действительно заступил на вахту — в порту еще более символическую, чем в эфире при попутном ветре. Сперва он честно задремал в штурманском кресле, а потом проснулся, как ужаленный, от ужасной и совершенно внезапной мысли: связь! Узда! Княгиня помогла ему перенести последствия, но узда-то осталась, и еще какая! Следовательно, что: он сейчас Старший по отношению к Княгине?! Быть того не может!
— Оп-ля… — сказал Сашка вслух. А потом так же, вслух, чтобы успокоить себя, сказал: — Да нет, чепуха. Я же ее силы не забирал, клятв не брал и не давал, магического контракта нет…
Тут же до него дошло другое: укус по приглашению и без контракта между разнополыми вампирами (а сексуальных девиаций у вампиров почти не бывает, поэтому укусы без контракта между представителями одного пола встречаются исчезающе редко) приравнивается к помолвке. Между меншами и вампирами это не принято — там добровольный укус чаще бывает дружеским одолжением — но ведь Сашка вообще впервые слышал, чтобы менш кусал вампира.
А третья мысль была успокаивающая: да ладно, ведь обратного укуса тоже не было! Значит, никаких обязательств.
Точно, не было? А как Княгиня его спасла?
Сашка ощупал шею, повертелся туда-сюда, пытаясь себя рассмотреть, но толком ничего не нащупал и ни к какому выводу не пришел.
«Ладно, — сказал он себе, — не в средневековье живем. И вообще, ее дело. Она старше и к тому же… — он задумался, что «к тому же», но нашелся, — женщина! Если ни слова не сказала, значит, все в порядке».
Глава 7,
об эфирных байках
Опять была капитанская вахта, и трое «младших», как они сами себя порой называли, собрались в кают-компании помузицировать. На пути до Аль-Карима они играли втроем всего два или три раза — редко так совпадало, чтобы все были свободны. Зато Сандра и Сашка импровизировали часто, успели заново привыкнуть и друг к другу, и к инструментам. Что же касается Бэлы, то она раз сыграла с Сашкой, и довольно часто слышно было, как она стучит у себя в каюте, обернув палочки мехом.
Сандра весьма рискованно переложила «Маленькую ночную серенаду» с использованием ударных, и вот ее-то они в тот день и опробовали. Получилось небесспорно, но, как они решили, весьма неплохо — надоевшая со школьной скамьи музыка зазвучала куда свежее.
— Кажется, Бетховена не может испортить никакая перемена темпа, — довольно улыбнулась Сандра, откладывая скрипку. — По-моему, очень удачно!
— Кажется, я несколько раз ошибся, — вздохнул Сашка. — Ну и ладно.