Сэйл-мастер
Шрифт:
— Надо уходить, Белобрысов. Давайте. Помогите мне встать, — голос Княгини звучал спокойно, но прерывался от чего-то. Откуда это болезненное нетерпение?.. — Я сказала, помогите встать, не упадите рядом!
Да, ключевое слово: болезненное. Ей же больно, очень больно… Откуда?.. Неужели он ее так сильно укусил?
— Так, хорошо, выпрямитесь. Подержитесь за стену, придите в себя. Сейчас голова должна перестать кружиться. Хотя бы немного. Ну, дайте же мне руку. Так лучше?
Действительно, перед глазами чуть прояснилось. Стало ясно, что действительно надо уходить, причем на корабль, а то скоро сюда придет… кто?.. Кто-то.
Интересно, а как он выжил? По всем законам, должен был откинуть коньки.
По крайней мере, одно известно наверняка: корабль — место безопасное. На флоте они всегда…
— Да, молодец, Александр. Как вы думаете, вы могли бы меня понести? — голос Балл стал совсем слабым, практически таял.
26
Подумаю после (англ.)
Сашка плюнул на все последние оставшиеся мысли — все равно никогда в них толку не было. Подхватил тело Княгини, легко вскинул на плечо (ран нет, даже царапина на шее уже затянулась, оставив только намек на шрам) и одним движением свободной руки проломил-продавил кирпичную стену торгового дома. Жертвенная кровь, сотню лет назад залитая в раствор, ничего не забыла и охотно откликнулась — проходи! Штурман не бежал, просто шел, плавно огибая стеллажи и отпихивая невесомые тюки с хлопком. Без разбега вышиб дверь в подсобку, взбежал по узкой лесенке, выпрыгнул через окно на плоскую соседнюю крышу, потом на следующую. Переулок тянулся вдоль задних стен домов, отвратительно вонял и был совершенно безлюдным. Путь для подвод с припасами, водоносов, золотников — и беглецов всякого рода. В квартале за спиной нарастал шум, кто-то неразборчиво кликал стражу, голосили женщины…
Сашка резко обернулся — левая рука легла на эфес Сумеречника, — он так и не обнажил его ни разу за недавний короткий безумный бой.
— There is no need to be so nervous, — сухо сказал на прекрасном английском среднего роста серолицый (видимо, пожилой) вампир, одетый со вкусом, но старомодно. Он стоял на скате крыши, удерживаясь без видимых усилий, и с интересом разглядывал Сашку. — I have no intensions to trouble you. It would be unsportive, wouldn» t it? [27]
27
Нет необходимости так нервничать. У меня нет намерений беспокоить вас. Это было бы неспортивно, не так ли? (англ.)
— Who are you? [28] — спросил Сашка на том же языке, с ненавистью. Он уже знал, кто это: один звук его голоса вызвал отголосок недавно пережитой боли.
— My name is Malvin Duerak, at your disposal, — сказал вампир. — Please pass my greetings to Marina Fedorovna, together with my sincerest desire to see her again. In the nearest future. And you too, my young friend. I hope we will continue our acquaintance. [29]
28
Кто вы? (англ.)
29
Меня зовут Мэлвин Дюрак, к вашим услугам. Прошу вас, передайте мои приветствия Марине Федоровне, вместе с моим искреннейшим желанием снова увидеть ее. В ближайшем будущем. И вас тоже, мой юный друг. Надеюсь, мы продолжим знакомство. (англ).
— What do you want? [30] —
— My intention is merely to even the score, — пожал плечами вампир. — And to have some pleasure. Here is my card, pray, take it, — Сашка не взял визитку: он скорее бы потянул за хвост разозленного скорпиона. — You may call on me with you pretty friend for a cup of tea and I will tell you the whole story. But you seem to be in a hurry at the moment, my apologies. [31]
30
Чего вы хотите? (англ.)
31
Мои намерения — всего лишь сравнять счет. И получить немного удовольствия. Вот моя визитка, молю, возьмите ее. Можете заглянуть ко мне с вашей симпатичной подругой на чашку чая, и я расскажу вам всю историю. Однако вы, кажется, спишите сейчас. Мои извинения.
Сашка отупело помотал головой: про визитку и про чай он не понял, это были какие-то странные, чуждые ему сейчас понятия, которые в сознании не задержались. Он, не говоря ни слова, просто развернулся и полез дальше по крыше: нападать этот мерзавец сейчас не собирается, а у Сашки не хватало сил гоняться за ним и платить ему, как он того заслуживает. А посему шут с ним. До следующего раза.
— … Вывих левой стопы, растяжение связок на обеих руках, внутренняя гематома трехглавой мышцы, трещина в лучевой кости, ушибы, ссадины, на правой руке сорваны ногти — helvete, Златовласка, ты нехило поразвлекся! Твое счастье, Людоедка говорит, что капитан это все залатает в одну минуту… И еще более счастье, что капитан, опять же, к утру отойдет — если б ты ее угробил, пожалуй, мне пришлось бы мстить Берг над твоим хладным трупом, потому что вмешаться бы я не успела, — Санька говорила сердитым, ироничным тоном, но рука ее, держащая губку у Сашкиного лба, двигалась ласково и нежно.
Тем же тоном она продолжила:
— Такой скромный, такой тихий — вот и отпускай тебя теперь с Княгиней вдвоем!
Сашка лежал на мягком диванчике кают-компании, и ему было все равно. Пусть отдают хоть под какие трибуналы, запирают на гауптвахту, выдают властям — сознание медленно отвоевывала территорию инстинктов, но сил переживать прошедший бой не было. Да и воспоминаний не было.
До утра — а там… что-то будет там.
— Это редкостная глупость, — заметила Княгиня с утра.
Чем компетентнее лекарь, тем менее заметны его усилия. Капитан Балл, должно быть, могла зарабатывать каждый день по десятку золотых частной практикой или запросто открыть свою лечебницу: по ней вообще было не видно, что она лечит. Она просто решительно размотала довольно хорошо наложенные Санькой повязки, расчесала Сашкины волосы для пущего укрепления здоровья специальной расческой, и он сразу почувствовал себя не просто лучше, а прямо совсем хорошо. Все это время она продолжала его ругать спокойным и холодным тоном.
— Я вам благодарна за решительные и ответственные действия, штурман, — говорила Княгиня. — В самом деле, если бы не вы, мне бы потребовалось гораздо больше времени, чтобы выбраться из этой переделки. Но прошу также заметить, что, говоря о магии крови, я не имела в виду, что вы должны пожертвовать жизнью, вытаскивая меня — а именно это вы почти что проделали.
— Я тоже не собирался жертвовать жизнью, уж поверьте, — произнес Сашка все еще слабым голосом, садясь на диване в кают-компании, где он провел эту ночь в каком-то болезненном, полном сомнений забытьи. — Просто не подумал.