Сэйл-мастер
Шрифт:
Действительно, никуда не пройти: унылый пятачок, заваленный пустыми коробками и огороженный стеной. Может быть, Княгиню с крыши на ковре-самолете увезли?.. Крыша, вроде, плоская, а ковры стартуют бесшумно…
Сашка вернулся на пятачок у входа, который уже начал считать своим, уныло оглянулся и, сунув руки в карманы, побрел вдоль улицы. Время от времени он горестно и очень натурально вздыхал.
Дойдя до угла, Сашка снова вызвал Саньку.
— Ну что, Княже задала тебе атата? — полюбопытствовала кормчий без особого злорадства.
— You fucked up [23] , -
Управление кораблем, идущим по воле ветров и течений (корабельные кристаллы — в лучшем случае страховка против воли буйного эфира), всегда требовало множество везения и немножко пророчеств. «Индекс удачи», с тех пор, как Ла Вуазье научился замерять его хотя бы с двадцатипроцентной погрешностью, стал проставляться напротив фамилии каждого офицера во флотских списках. А без умения предсказывать будущее просто нельзя получить сколько-нибудь приличное назначение.
23
Нецензурный вариант «ты ошиблась» (англ.)
Сашку и тут спасал от врожденной лени врожденный же талант: ему сразу легко давалось провидение в эфирном пространстве. Кассандра же развивала в себе провидческие способности со всей страстью еще в школе — для определенных целей. И добилась значительных успехов, большинство из которых не позаботилась довести до сведения сперва инструкторов в своем Торговом Училище, а потом и начальства.
Пожалуй, теперь на всей Земле и во всем эфире, Ближнем и Открытом, только Сашка знал, насколько Сандра хороша.
— Что за здание? — деловито спросила Сандра, сразу поняв по его серьезному тону, что теперь от него не отлепишься.
Сашка сосредоточился и представил вдавленный в землю домик во всей красе: с его длинными, похожими на бойницы окнами и выкрашенной в синий цвет крышей с трогательными узорами под карнизом.
Санька фыркнула.
— Чего так?
— Да там наверху у него арабской вязью всякое неприличное написано.
— Что, правда? — спросил Сашка, и ему как-то по новому увиделись красиво разрисованные стены домов, мимо которых они шли. Не может быть, и прямо на главных улицах…
— Нет, — сжалилась Сандра, — молитва обережная. Так, ну давай посмотрим, что у нас там…
В четыре руки они зашарили по местной ноосфере — той части эфира, куда можно было проникнуть «голым» сознанием. Сашка служил проводником, поэтому не мог точно сказать, что именно они нашли или не нашли. Разум Сандры, как всегда, был слишком резким для него, слишком пронзительным. Как и ее музыка, ее провидение только опиралось на его, проникая гораздо дальше, взвиваясь гораздо выше. Такова судьба любого, чей инструмент играет по басовому ключу.
— Так, ну вот, все ясно, — заметила Сандра, ослабив контакт: в физическом мире это выглядело бы так, как если бы она после акробатического этюда спрыгнула с Сашкиных плеч и осталась стоять на манеже, касаясь ладонями его предплечий. — Это работорговцы.
— Кто? — переспросил Сашка, потемнев лицом.
— Работорговцы, — ответила Санька с выверенным безразличием, за которым скрывалась глубочайшая брезгливость. — Знаю я эту картину. Десятки жизней в одну точку, чтобы потом эти Kuksugere [24] навертели на них всякого дерьма… Pule! [25] Хотела бы я знать, что за игры с ними шкипер устраивает…
24
Намек на излюбленный род сексуального контакта работорговцев (норв.)
25
Нецензурное восклицание, выражающее образное желание иметь с кем-то сексуальный контакт (норв.)
— Это не наше дело, — оборвал ее Сашка таким жестким тоном, что Санька даже заткнулась на полуслове. — Лучше скажи мне, где капитан Балл?
— Где-где… похоже, ее куда-то повели против ее воли. На ковре-самолете, как ты и полагал. Ну, так выходит… да сам посмотри, у нее линия жизни чистая-чистая, лазурная.
Сашке сейчас дела не было ни до какой лазури, и он довольно резко принялся выспрашивать Саньку, куда да как повели, да каким путем. Наконец, узнав все, что хотел, Сашка свернул и сунул под мышку плащ «переднего» (узоры делали его особенно заметным в толпе без идущей сзади женщины). Фланирующей походкой эфирника на отдыхе он зашагал живописно искривленными улочками в сторону Рынка Аль-Хазара.
…Удача была к нему благосклонной. Если совсем по совести — то не удача, а умение заглядывать Судьбе под юбку, но не будем слишком придираться. Он нашел не только здание, где находилась Княгиня (в этом ему помогла Сандра), но и место, куда более ценное для его планов: широкий шатер, расшитый астрологическими знаками. Там играли в кости по-крупному.
Голубые глаза, светлые волосы и общая наивность Сашки надежно выдавали в нем чужеземца, а характерная походка — звездоплавателя, привыкшего к постоянной качке эфирных течений. Поэтому его приняли за маленьким столиком в углу как желанного гостя и наперебой принялись объяснять правила игры. Сашка потел, от влажности задыхался, но слушал внимательно.
Возможно, именно эта внимательность позволила ему через час с лишним уйти от ничего не понимающих местных ценителей азарта с мешочком золота. А может быть, причиной послужил врожденный талант или просьба Саньке «постоять на стреме» — она еще лучше Сашки умела обстряпывать такие дела. Например, Сандра сдавала зачеты по комбинаторике элементарно: будучи человеком относительно честным, она всегда, глядя в глаза экзаменатору, честно признавалась, что именно собирается вытащить. И вытаскивала.
Ему повезло — по окончании Княгиня еще находилась все там же: в крытом длинном здании, отведенном для продажи рабов. Ее даже еще не продали.
В рабском павильоне было суше, чем на улице: специальные заклинания отгоняли влагу. Вдоль длинных стен выстроились помосты и стенды, возле которых стояли надсмотрщики и рабы (последние чаще всего одеты куда лучше, чем первые), иногда группками, иногда поодиночке. Стенды украшали фантагравюры, изображавшие либо счастливых рабов со своими владельцами и владельцев, жмущих руку посредникам-торговцам, либо только рабов в ситуациях, призванных наилучшим образом продемонстрировать их достоинства: домохозяйка — у печи, телохранитель — с мечом и луком, молодая одалиска… Но Сашка быстро отвел взгляд от стенда с молодыми одалисками, чтобы не отвлекаться.