"Сезам, откройся!"
Шрифт:
Думаю, что такими часами для вечности, которая для человеческого общества олицетворяется в его неумирающей памяти, являются передаваемые от века к веку письменные свидетельства общечеловеческой памяти. Книги, так мною любимые, книги разные, большие и малые, умные и не совсем, позволяют нам следить за этапами развития Человека разумного, видеть свое прошлое и, опираясь на него, прогнозировать будущее.
Моя личная память, составляющая мгновение для вечности, помогает мне лучше понять текущие события, опираясь на прожитый опыт, решать сегодняшние задачи. Но память эта не однозначна, она сохраняется не только в доступных в любой момент тайниках моего мозга, но и часть ее оседает в моем подсознании, скрытом для моего повседневного
В разведывательной деятельности для каждого разведчика профессиональная интуиция представляет неоценимое качество.
Моя профессиональная интуиция в области ТФП опирается на разнообразный опыт пережитых мною за полувековую разведывательную карьеру операций как агентурного, так и безагентурного проникновения.
В настоящей главе я привожу некоторые примеры, которые позволят читателю яснее представить всю сложность такой специфической области разведки, как осуществление операций ТФП. Но прежде не могу умолчать о новой вспышке враждебности со стороны западных и, в первую очередь, американских спецслужб по отношению к нашей стране.
Весной 1994 года вновь зазвучали жесткие голоса из США. Ведь Россия посмела своим отважным маневром в Боснии утереть нос единственной теперь супердержаве, призванной единолично решать судьбы мира! К тому же Москва не прекратила шпионаж против Америки. И хотя ФБР, как утверждали американские газеты, еще за год до этого узнало о работе Эймса на КГБ, именно тот момент оказался удобным, чтобы придать делу исключительно важный политический смысл.
Снова посыпались не только упреки, но и прямые угрозы со стороны американских спецслужб, и ЦРУ в особенности. А в то же время в специальном комитете сената США по разведке директор ЦРУ Дж. Вулси рисовал подробную картину активизации этой службы в «четырех обширных областях разведывательной деятельности в России». Это ведомство, в новых условиях перехода США от враждебности к партнерству с Россией, видите ли, не считает для себя запретным осуществление «контроля за положением в российских вооруженных силах, добычу уникальных политических материалов по России и других активных разведывательных действий».
Вот вам и логика: Россия, ведя разведку в Соединенных Штатах проявляет вероломство, вмешивается во внутренние дела, а ЦРУ активизирует и без того широкую разведку у нас, контролирует своими агентами наше внутреннее положение и добывает самую уникальную информацию обо всех наших делах, совершая благородное дело.
Как видно, ошибаются надменные руководители американской администрации и Центрального разведывательного управления. Россия не собирается быть беззащитной перед их далеко не дружелюбными замыслами. Наша внешняя разведка вербовала, вербует и будет вербовать нужных для самозащиты агентов, в том числе и в США. И не только рядовых агентов, таких, как Ховард, Пелтон, Уоркеры и им подобных. Но и из числа тех руководящих американских чиновников, которые участвуют в планировании новых враждебных нам замыслов, готовят новые тайные операции против нашей Родины. При всем этом, внешняя разведка, я уверен, не откажется и от проведения ТФП, если ей будет представляться такая возможность. Важно лишь, чтобы в таких операциях наши противники не смогли узнать об их осуществлении в каждом конкретном случае. Другими словами, чтобы не оставалось никаких следов нашего ТФП, что является sine qua non (cовершенно непременное условие — лат.) таких операций.
Напрасно на Западе делаются попытки различать разведку по признаку «низменного шпионажа» и «благородного дела». Мы придерживаемся четкой градации: разведка ведется кадровыми сотрудниками — разведчиками и привлеченными помощниками — агентами. Запад предпочитает всех наших разведчиков да и своих именовать «шпионами», не делая различия между кадровыми профессионалами и некадровыми — агентами.
Мы
Когда в процессе работы в Польше возникла возможность осуществления операций ТФП, в моей памяти стали возникать дела давно минувших дней.
Вспоминая захватывающие перипетии отдельных операций ТФП, я сравнивал их с самыми острыми сюжетами детективных историй в изложении искусных авторов и приходил к заключению, что ТФП могли бы дать богатую пищу и для Ле Карре и для Грэма Грина. В своих воспоминаниях отставной полковник французской разведки Леруа-Фэнвилль подробно описывает, как его «Служба 7» вскрывала иностранные дипломатические почты, которые им удавалось перехватывать на линиях курьерской связи.
Ранее я встречал упоминание о том, что в многовековой истории разведывательных служб встречались случаи изъятия у курьеров перевозимых ими почт и тайного досмотра их.
Так, в конце XVI века французский король Генрих IV подписал с Испанией условия мира, которые сильно затрагивали интересы Англии, а посему сохранялись в строжайшей тайне.
Добыть текст мирного франко-испанского договора англичанам удалось через венецианского посла Контарино. По его поручению испанского курьера, который вез почту с подписанным договором, «опоили каким-то зельем» и усыпили. Снять копию с текста договора оказалось непросто из-за сложной упаковки документа. Он находился в запаянной металлической трубке, на запайке которой была оттиснута печать. Вскрыть трубку, не повредив печать, было нельзя. К тому же трубка-контейнер находилась внутри опечатанной сумки, к которой была прикреплена цепь, обернутая вокруг тела курьера.
Изъятие документа было осуществлено так искусно, что в Мадриде ничего не заметили.
Из этого примера видно, что любые ухищрения с защитой пересылаемых почт от проникновения в них не могли сделать их достаточно надежными. Кроме того, для их доставки требовались курьеры, которые также могли быть доступны любителям ознакомиться с содержанием доставляемых ими документов.
Вот почему наряду с курьерской связью издревле использовались для доставки сообщений птицы, в частности, почтовые голуби.
Нест Липсус, известный историк XVI века, рассказывает о сложившейся издавна практике дрессировки птиц в целях использования для связи на относительно небольшие расстояния. Этот вид связи отличался быстротой, подчас в этом отношении он не уступал современной почте, в том числе и авиационной. Птичьей курьерской связью пользовался, в частности, Рим для получения секретных сообщений от своих агентов, находившихся в других странах.
Целый ряд преимуществ связи при помощи голубей перед курьерской связью с участием связников, особенно в условиях кризисных ситуаций и военных конфликтов, обеспечивал сохранение голубиной почты вплоть до появления такого более совершенного средства, как радио.
Так, во время первой мировой войны, антантовская разведка широко использовала голубиную почту для доставки разведывательных сообщений с оккупированных немцами территорий. Поэтому с началом войны голуби тоже были мобилизованы. Поскольку Бельгия славилась своими голубями, при отступлении союзных войск бельгийская контрразведка дала приказ уничтожить более 30 тысяч голубей, которые могли быть использованы как почтовые.
На протяжении войны союзники активно использовали голубиную почту. Голуби забрасывались к патриотам, действовавшим в тылу немецких армий самолетами, в соответственно приспособленных корзинках, подвешивавшихся к парашютам, или же на воздушных шарах. Вместе с голубями прилагались инструкции о том, как обращаться с ними, и необходимые патриотам финансовые средства. Подчас разведчик, сбрасывавшийся с парашютом в тылу противника, имел при себе в кармане почтового голубя.