Сезон долгов

Хорватова Елена Викторовна

В голове у нее от страха все путается, она кричит, зовет людей, но никто не приходит... И только когда ее взгляд случайно падает на телефонный аппарат, она понимает, что нужно кому-нибудь позвонить и тогда помощь придет... Врача, главное –

скорее вызвать врача! Да, но какой же номер назвать телефонистке, чтобы дозвониться до врача? Ей почему-то не пришло в голову, что барышни с телефонной станции сами хорошо знают номера телефонов для срочных случаев...

Из головы все вылетело, и только мутная волна ужаса заливала ее – а вдруг Никита умрет прежде, чем врач приедет в их дом и успеет помочь?

Муж молчит, и изо рта у него течет пенистая кровавая струйка...

– Покотилова, встаньте! – донесся вдруг до Аси строгий голос.

Испуганно вскочив, она обвела глазами зал. Голос принадлежал председателю суда. Председатель смотрел на нее недружелюбно.

– Отвечайте на вопросы. Ваше полное имя?

– Анастасия Павлова Покотилова, – горько вздохнув, ответила женщина, уже наученная тюремным опытом, что общепринятую форму своего имени – Анастасия Павловна – подсудимой произносить не положено.

– Ваше звание? – продолжал председатель суда.

– Купчиха первой гильдии.

– Сколько вам полных лет?

– Двадцать два.

– Веру какую исповедуете?

– Православную.

– Состояли ли когда-нибудь под судом?

– Что? – не поняла женщина. – Простите, где состояла?

– Отвечай, Покотилова, судили тебя прежде или нет? – громким шепотом подсказал жандарм.

– Помилуй Бог, никогда! – ответила Покотилова.

– Копию обвинительного акта получили?

– Да, – прошептала она, – но только... Ведь это все...

– Садитесь, – перебил ее судья.

Больше подсудимой вопросов не задавали. Снова началась обычная судебная рутина – перечисление свидетелей, удаление свидетелей из зала, приглашение эксперта-медика. Потом секретарь суда долго и уныло читал обвинительный акт.

Покотилова покорно, уже не пытаясь возражать, слушала все обвинения в свой адрес и только один раз вздрогнула и шевельнулась, когда прозвучала фраза:

«Привлеченная в качестве обвиняемой Покотилова виновной себя не признает».

Наконец секретарь перечислил пункты и номера статей Уложения о наказаниях и Устава уголовного судопроизводства Российской Империи, на основании которых купчиха Покотилова оказалась на скамье подсудимых, и, аккуратно сложив листы обвинительного заключения, сел на место.

Председательствующий стал задавать вопросы подсудимой, но она никак не могла сосредоточиться и часто отвечала невпопад.

– Итак, Покотилова, виновной себя не признаете? – уточнил

председатель суда.

– Нет, – тихо ответила она.

– Жаль. Чистосердечным признанием вы могли бы облегчить свое положение. Ну что ж, расскажите нам, как было дело.

– Я в тот день пошла в гости к своей приятельнице Ксении Лапиной, – запинаясь заговорила подсудимая. – Когда я была у Лапиной, в ее дом позвонили по телефону и попросили к аппарату меня. Слышно было плохо, но я поняла, что мне говорят: «Скорее возвращайтесь домой, случилось несчастье». Ксюша сказала, что это кто-нибудь нас разыгрывает, теперь много телефонных шутников развелось, людей попусту пугают. А мы только-только сели чай пить... Ну, а мне так нехорошо на сердце стало. Думаю, все же съезжу домой, гляну, как там и что. Долго ли на извозчике из Кисельного переулка на Пречистенку обернуться, и самовар остыть не успеет. Приехала домой, вошла в двери...

В этот момент защитник Покотиловой приподнялся со своего места и помахал карандашом.

– Вы желаете задать вопрос? – спросил председательствующий. – Прошу вас, господин защитник.

– Благодарю вас, господин председатель. Я бы попросил Покотилову припомнить, была ли входная дверь открыта или же заперта, когда она вернулась домой?

Согласно процедуре, председательствующий собирался повторить подсудимой вопрос адвоката, но она, не дожидаясь этого, ответила сразу:

– Открыта. Мы днем обычно ее не запираем, своей же семьей в доме живем, без соседей. От кого же прятаться? А с улицы воровать никто средь бела дня не полезет...

Адвокат с важным видом кивнул и сделал пометку в блокноте. Это был совсем молодой человек, помощник присяжного поверенного, и ему впервые довелось самостоятельно выступать в качестве защитника на суде. Присяжный поверенный, который вел дело Покотиловой с самого начала, опытный пожилой адвокат, перед процессом неожиданно заболел и прислал вместо себя помощника. А юный помощник был озабочен прежде всего тем, какое впечатление он производит на публику, и в особенности на знакомую барышню, сидевшую во втором ряду с краю.

– Продолжайте, – обратился председательствующий к Покотиловой. – Итак, вы вернулись домой и вошли в незапертые двери... Что же было дальше?

– Я прошла по дому, поднялась по лестнице в верхнюю, зеленую гостиную, она смежная с кабинетом мужа, хотела заглянуть к нему, думала – он работает... И увидела его на ковре, на полу, в крови...

Анастасия почувствовала, как снова все мешается у нее в голове...

– Он... он так лежал, руки раскинув, и кровь кругом... Кровь. Ужас, сколько крови... И на рубашке брызги, и на ковре лужа... Но он был живой, глаза открыл...

– Скажите, Покотилова, а как у вас в руках оказался его пистолет?

– Я подняла пистолет с ковра, он там валялся.

– А зачем вы это сделали, можете объяснить?

– У него рука дернулась. Мне показалась, что он снова тянется к пистолету, и я схватила оружие...

– Так-так. Умирающий у вас на глазах муж якобы потянулся к пистолету, и вы схватили оружие, чтобы он его не достал. И так и сидели с оружием в руках? – уточнил председатель суда.

– Я не помню, – удрученно ответила Покотилова. – Я растерялась... Нужно было протелефонировать врачу, позвать на помощь, а я никак не могла вспомнить номер, мучалась и что-то машинально крутила в руках, может быть, это был пистолет...