Сезон клубники

Кондрашова Лариса

– Понятное дело, раз ты из-за него собой жертвуешь... А если он скажет после всего, что ты для него сделала: извини, Белка, я люблю другую женщину?

По тону подруги я чувствовала, что она вовсе так не думает, тогда почему подшучивает надо мной?

– Нашла повод для насмешек! – рассердилась я.

– Заговорила о поводе! – почему-то завелась и Танька. – А подыскивать себе другого мужа, не разведясь с первым, это повод для насмешки?

– Не вмешивайся, Шедогуб! Тоже мне, организовала ООО «Чужую беду руками разведу»! Сама выйди замуж и веди себя, как считаешь нужным!

Это,

конечно, удар ниже пояса. Какой змеей я могу быть, самой противно! К счастью, Танька не обиделась, а посмотрела на меня с сожалением:

– Сколько я видела таких дур, как ты! Выйдут замуж и считают, будто приобрели себе в вечное пользование не мужика, а игрушку или живого раба: хоть бей, хоть голодом мори, хоть своей дурью изводи – все равно никуда не денется. Мол, чего церемониться с тем, кто весь сплошной примитив, в то время как сама – только высокие чувства и помыслы!

Чего вдруг Танька стала разговаривать со мной в подобном тоне? Я почувствовала, что еще немного, и мы с ней поссоримся. К счастью, как раз в это время невдалеке от нас остановилась машина, и моя подруга поднялась с лавочки навстречу вышедшему из нее мужчине:

– Андрей!

Ее знакомый оказался высоким и худощавым, с коротко постриженными волосами. Его худоба, впрочем, не создавала впечатления хрупкости. Скорее про таких говорят – жилистый.

– Знакомься, Андрюша, моя лучшая подруга Белла Решетняк. А это – Андрей Громышев. Правда, подходящая фамилия для милиционера?

– Милиционера? – растерянно переспросила я.

– А у вас есть причины бояться милиции? – тем же тоном переспросил Андрей.

– Если я скажу «есть», то что вы сделаете – сразу арестуете? – почему-то стала дерзить я.

– Меня мудрено чем-нибудь шокировать, – усмехнулся он. – И я приехал лишь потому, что мне позвонила Татьяна Игоревна, а к ней я отношусь с огромным уважением.

– Только лишь с уважением? – разочарованно поинтересовалась Татьяна.

Ее милиционер явственно смутился, и я даже его пожалела: такой он, видимо, суровый с преступниками и такой легкоранимый. Зато Татьяна чувствовала себя как рыба в воде.

– Ладно, Андрюша, я больше не буду, не смущайся. Но и ты перед Беллой крутого опера не разыгрывай. Я тебя позвала не Уголовный кодекс ей рассказывать, а посоветовать что-нибудь дельное. Думаю, кроме тебя, моей подруге никто не поможет. То есть для нее официальное обращение к органам правопорядка неприемлемо. Пока. Если ты мне хоть чуть-чуть веришь, то не сомневайся: до сего времени эта гражданка закон не преступала. А если сейчас у нее возникли трудности, то лишь по причине не зависящих от нее обстоятельств.

– Все когда-то происходит в первый раз, – пробурчал этот занудный Андрюша, но тут же перешел к делу: – Прежде всего, почему вы ждете меня здесь, а не у тебя дома или хотя бы у подъезда?

Глава тринадцатая

– Я боюсь незваных гостей, – задумчиво проговорила Татьяна, устремляя взгляд куда-то за спину Андрея.

Он невольно проследил за направлением этого взгляда, но, естественно, ничего особенного не увидел.

У Татьяны привычка – вдруг посреди разговора замолкать и уставляться в какую-нибудь точку. Иной раз она вот так молча смотрит на пуговицу, галстук или иную деталь туалета своего собеседника, заставляя того ежиться и лихорадочно соображать, что у него с одеждой не в порядке.

Впрочем, Андрея ее задумчивость не смутила: то ли он успел к ее заморочкам привыкнуть, то ли всерьез заинтересовался неожиданным звонком своей подруги.

– Что же ты вытворила на этот раз? – терпеливо поинтересовался Громышев.

– На этот раз? – теперь в разговор встряла я. – А что, уже были и другие разы?

– Так, всякие мелочи. Не отвлекайтесь, ребята, у нас мало времени, – напомнила Татьяна.

– Мало времени – на что? – Андрей никак не мог понять, в чем дело, да и я откровенно недоумевала.

Татьяна посмотрела на нас как на двух несмышленышей.

– Дело в том, что у этой молодой дамы, – она кивнула на меня, – в ее молодежном рюкзачке упакованы большие тысячи рублей, на которые, кроме нее, претендуют еще очень крутые мальчики.

– На эти деньги не только я претендую, – сочла нужным пояснить «молодая дама», чтобы Андрей не подумал, будто я ограбила какой-нибудь банк. – Большая их часть принадлежит совхозу, а оставшаяся – нашей семье и семье еще одного шофера. Умершего.

Я невольно вздохнула, вспомнив Сашу.

– Умершего естественной смертью? – решил уточнить Громышев. – Или насильственной?

– Врач предположил обширный инфаркт.

– О чем вы говорите? – не выдержала Танька. – У Беллы на хвосте бандиты. Они уже приходили к ней домой, а теперь могут прийти и ко мне!

– У Тани богатая фантазия, – покачала головой я, – ей бы детективные романы писать.

Сказала и осеклась: Татьяна ведь рассказывала, что Андрей как раз этим грешит. Еще подумает, что я на что-нибудь намекаю.

– И что же она нафантазировала?

– Представила себе провинциального бандита чуть ли не всероссийским паханом. Будто бы он среди ночи в незнакомом городе смог разыскать вначале мой адрес, а потом и ее. Притом, что, насколько я знаю, у нас еще нет круглосуточной горсправки!

– Официальной нет, – уточнила Танька. – Но если человеку за какой-то паршивый адрес предложить, скажем, сто долларов, то он из кожи вылезет, чтобы его раздобыть!

– Ну ты и загнула, сто долларов! – не поверила я.

– А что, им есть ради чего палить такие деньги, – не сдавалась подруга. – Кое-что они успели выведать у бабы Мани...

– За доллары?

Образ добродушной соседки, берущей деньги за пустяковую, как она думала, услугу, никак не вязался с характером бабы Мани.

– Деньги ей вряд ли предлагали, – рассудительно согласилась с моим молчанием Татьяна. – Она для этого слишком подозрительна. А вот на гражданской сознательности вполне могли сыграть. Рассказать какую-нибудь сказочку о том, что ты уехала куда-то, нечаянно захватив важные документы.

Андрей слушал молча, лишь украдкой переводил взгляд с Таньки на меня, но мы в азарте не обращали на него никакого внимания.