Сезон клубники

Кондрашова Лариса

Вдруг пес метнулся вверх – нам было не только слышно, но и видно в щель между корытом и стеной – и куда-то умчался. На кого-то еще он отчаянно лаял, не в силах противостоять нападению на охраняемый участок сразу с двух сторон. Наверное, теперь на забор влез Андрей и отвлекал пса от нас.

– Попробуй удержать эту бадью сама, – попросил Артем, вынимая из кармана складной нож, – а я попробую поковырять этот замок. Вдруг открою.

– У тебя пистолет с собой? – поинтересовалась я.

– Конечно, с собой.

Он проговорил

это не оборачиваясь, и я слышала, как звякает нож в замке, который он пытается использовать в качестве отмычки.

Отчего-то я не сомневалась в том, что Артем замок откроет. Он вообще был мастером на все руки... И подумала: небось скажи об этом другим женщинам, то есть перечисли все его достоинства, они не поверят. Скажут, таких мужчин не бывает. Чтоб не пил, не курил и всегда цветы дарил... А я еще харчами перебирала. Слушала материнские рассуждения о том, как хорошо бы мне развестись с Артемом и выйти замуж за Юрку Кондратьева.

Замок щелкнул, и Артем потянул меня за руку в образовавшийся проем. Вовремя, потому что едва мы закрыли за собой дверь, как в нее ударился всем телом огромный пес. Сообразил, что бифштекс от него уходит, да не успел.

Мы с Артемом с обратной стороны не сговариваясь приналегли на дверь, и она... захлопнулась! До тех пор, видимо, внутренний замок блокировали. Может, как раз потому, что здесь что-то бетонировали.

Вокруг стояла кромешная тьма. Слышно было, как шурша осыпается земля.

– Я думал, здесь бетонный бункер, а тут стены земляные, – сказал Артем.

– Может, как раз их и бетонировали? – предположила я.

– Возможно.

Он на ощупь взял меня за руку и медленно пошел вперед, держась за стены.

– Ты была права, – немного погодя сказал он, – здесь уже стены бетонированные. Черт! Электричество не могли провести, что ли? Темно как у негра... Иди только за мной. И не пытайся ступить в сторону. Странно, здесь вроде коридор, а я сдуру подумал – погреб. Представил даже, что откроем дверь, а за ней – Лилия.

Мне тоже приходили на ум подобные мысли, но я не стала об этом говорить, потому что если прежде чувствовала раздражение на Артема, то теперь горечь.

Всего пару дней назад мне казалось, что вот она, та счастливая жизнь, ради которой я столько страдала. Мы заработали кучу денег, Артем выздоровел, и теперь оставалось поехать в детский лагерь на море, забрать домой наших отдохнувших детей...

– Это подземный ход, – удивленно пробормотал Артем, продолжая пробираться вдоль стены. – Интересно, зачем такая штука Валерии?.. – Он остановился. – Ход ведет влево, а насколько я могу себе представить, мы удаляемся от дома. Нам это нужно? – И сам себе ответил: – Не нужно.

И тут же выругался, наткнувшись на что-то.

– Еще одна дверь? – попробовала угадать я.

– Нет, деревянные козлы. Видимо, все-таки по проходу ведут электричество. Стой на месте, не двигайся. Я сейчас попробую найти ответвление. Должен же ход вести к дому. Иначе зачем...

Он двинулся в темноту, задевая рукавом стену, отчего казалось, что ее трогает крылом летучая мышь. Почему-то именно ее я представила и поежилась.

Казалось, его не было целую вечность. У меня от неподвижности даже ноги затекли.

– Этот коридор кончается котлованом. Я чуть в него не свалился. Уже ногу поднял, чтобы шагнуть... Ерунда какая! Что здесь строится, хотел бы я знать!

Но поскольку ответить ему было некому, Артем решил:

– Что ж, попробуем пойти влево.

Влево мы шли долго. Я еще подумала: кому-то же было не лень это все копать. Если, конечно, не использовался старый ход. Здесь было ощутимо холоднее, чем наверху, где стояло хоть и северное, но лето. Я стала замерзать, но жаловаться не хотелось.

Вскоре идти стало труднее. Не то чтобы ход сузился или было трудно дышать, но он, кажется, начал подниматься вверх.

И наконец мы пришли в колодец. По счастью, сухой. В кромешной тьме я этого увидеть, конечно, не могла, но нащупала руками. Причем выложен он был кирпичом. Артем тоже что-то нащупал, потому что удивленно воскликнул:

– Лестница! Постой на месте, я полезу, посмотрю.

Слышно было, как поскрипывают на узкой лестнице его кроссовки. Еще некоторое время он скрипел и звякал, а потом сверху хлынул яркий свет. То есть мой супруг добрался до обычного металлического люка, которым закрывают смотровые колодцы на дорогах, и открыл его.

– Белка, лезь сюда!

Мне пришлось слегка подтянуться на руках, чтобы поставить ногу на первую ступеньку, и вскоре я с облегчением вывалилась из нечаянного подземного заточения.

Мы с Артемом оказались на невысоком холме, и прямо перед нами метрах в трехстах расстилалось подворье некоей Валерии Степановны.

Я взглянула на часы. Пятьдесят минут мы блуждали неизвестно для чего, и это показалось мне таким глупым и смешным, что не выдержав я расхохоталась.

Артем вздрогнул от неожиданности и посмотрел на меня. Это меня насмешило еще больше. Юные спелеологи. Спасатели! Поехать за несколько сотен километров, чтобы играть в пионерскую игру «Зарница»!

Он перевел взгляд вниз, где по двору Валерии разбегались темные фигуры в масках.

Я перестала смеяться, но теперь мне захотелось плакать.

Глава двадцатая

Почему-то я раньше никогда не задумывалась, каково приходится женам героев. Не то чтобы я считала Артема именно героем, но его готовность помогать окружающим была такой активной, такой самоотверженной...

Поневоле задумаешься. Представляю картину: на вопрос суда, почему вы разводитесь, жена говорит: «Потому, что мой муж думает в первую очередь о ком угодно, только не обо мне и детях». И при этом он говорит: «А чего о вас думать, у вас и так все в порядке!»