Сезон летающих деревьев

Ибрагимова Диана

Ей показалось, что Тишина ухмыльнулась тонкой, едва заметной ниточкой рта.

— Если вы произнесёте хоть слово за пределами этого зала, я убью вас, — сказала она и поплыла к выходу.

Первый же шаг в тёмном коридоре наказал Фэйми впившимся в ногу осколком. Она вся сжалась, но не пискнула, а вынула камень из ранки и медленно кивнула Инто, чтобы тот не волновался. Тишина маячила впереди. Издали она ещё больше напоминала свечу или шахматную фигуру вроде пешки.

Инто и Фэйми старались не отставать, но быстрая ходьба создавала много шума. Приходилось чаще дышать, резче тревожить неподвижный воздух, спотыкаться, не успев прощупать пол под ногами. Только сейчас ребята поняли, как много в человеке звуков. Мышцы приводили в движение тело, а оно влияло на мир: рушило и создавало, творило из живого мёртвое, из замершего подвижное, из хрупкого прочное. Люди заполнили звуками всю землю, но некоторые места должны были оставаться нетронутыми и тихими, чтобы у мира было место, в котором можно отдохнуть от людей. Обитель созерцания, где человек должен слушать мир, а не наоборот.

Ребята старались реже моргать и делали осторожные вдохи и выдохи. На время они забыли даже об Аргусе и Лури, погрузившись в плотное безмолвие и став его частью. Казалось, время замерло, а коридор крутился под ногами лентой, намотанной на большой цилиндр. Кто-то невидимый поворачивал его, и цилиндр вращался, словно катушка в руках мальчика, запустившего бумажного змея. Тишина никуда не заворачивала и будто водила их по кругу в бесконечной темноте.

Фэйми чувствовала, что тело становится легче. Дыхание ослабло. Ноги ступали по полу мягко, как пёрышки. Фэйми посмотрела на Инто. Его не было видно в темноте, но рука крепко сжимала ладонь девочки, и от этого становилось спокойнее. Фэйми отвлеклась и запнулась о камень, но тот не покатился. Бесконечная дорога не заканчивалась, а тишина уже вплелась в музыку шагов и движений. Она вытягивала шум из звуков, делая их незначительными и почти незаметными.

«Молчат мёртвые», — подумала Фэйми и вздрогнула от собственных мыслей.

Она глубоко вдохнула, но ничего не услышала. Фэйми на миг представила, что ступни вот-вот перестанут касаться поверхности, руки прилипнут к туловищу, а рот исчезнет. И тогда в них с Инто не останется ничего живого — только две новые тишины будут бесконечно брести по коридору, молча каждый о своей истории. Никто больше не узнает их голосов, сердца перестанут биться, смех не сможет разорвать тягучую неизвестность. Время остановится… Нет! Оно уже остановилось!

Фэйми собралась с духом и закричала, а из горла вырвался только едва слышный хрип. Инто вздрогнул и обернулся к ней. Фэйми попыталась заговорить. Тишина услышала и в одно мгновение оказалась рядом.

«Молчат мёртвые! Молчат только мёртвые!»

Фэйми уже почти поддалась безмолвию, приняв его правила и едва не отказавшись от мыслей. Не зная, что делать, она ударила Инто. Мальчик ойкнул от неожиданности и понял, что сипит.

— Она лишила нас голоса, — прошептала Фэйми с таким трудом, будто рот у неё был заполнен песком, а губы обмазаны тягучей смолой. — Только мёртвые молчат, Инто. Если мы будем молчать, мы умрём!

Тишина ничего не сказала, но чёрная полоска под её носом изогнулась в ухмылке. Фэйми прикоснулась ко рту и ощутила почти ровную поверхность на месте губ.

— Ты уверена? — просипел Инто.

— Уверена! Поэтому говори, говори как можно больше!

Фэйми не знала, откуда в ней взялась такая смелость. Сейчас она поняла главное — Тишина ничего им не сделает, а вот они могут её разрушить. Но для этого нужен громкий звук. Не бездушный шорох камней, не грохот рушащихся стен. Воплощение жизни — крик — вот что могло расколоть мёртвую Тишину.

— Фэйми, тебе… тебе сейчас страшно?

— Нет, а тебе?

— И мне нет. Может, просто пойдём за ней дальше? Она нас выведет. Должны же мы куда-то выйти в конце концов.

И тут Фэйми догадалась — она не стала храброй, просто безмолвие гасило жизнь, тушило страхи и вытягивало чувства, чтобы ничто не могло потревожить пленников вечного покоя.

— Мы никуда не выйдем! — выдохнула она. — Здесь время остановилось! Это ловушка, Инто! Мы должны закричать! Прыгай, бей стены, пинай камни! Нужно показать этому месту, что мы живые!

— О чём ты? — недоумевал мальчик.

— Потрогай свой рот! Мы становимся такими же, как она! Я отказываюсь здесь умирать! Отказываюсь!

И Фэйми с размаху залепила Тишине пощёчину. Рука прошла сквозь белое лицо, лишь слегка поколебав его, как дымку.

От движений не было никакого толку. Разве призраки могут потревожить хоть один камушек? Сколько бы ребята не пытались, сердца не бились сильнее.

Фэйми вспомнила о семье, об Аргусе и Лури, но эти образы были сейчас такими далёкими и зыбкими, что она ничего к ним не чувствовала. Рядом остался только Инто, и Фэйми вдруг поняла. Она догадалась, как можно заставить сердце биться быстрее. Подошла ближе, отыскав ладонью лицо мальчика, приподнялась на цыпочки и поцеловала его в место, где уже не было рта.

Какой стыд! Тут же вспыхнули щёки. Мерные удары в груди участились, а с ними ускорилось и дыхание. Тепло разошлось по телу, и оно вдруг сделалось таким тяжёлым, таким ощутимым. Ноги стали подкашиваться, а ладони взмокли.

Тишина пошатнулась.

— Прочь! — крикнула Фэйми.

Её голос, звонкий и пронзительный, ужалил Тишину и пропитал её ядом звуков.

— Прочь! — крикнул всё ещё ошеломлённый Инто.

Белая фигура отдалилась.

— Давай вместе и со всей силы! Раз… два… три… ПРОЧЬ!!!

Тишина лопнула и рассыпалась, как пыльный мешок из-под муки. Тут же коридор задрожал, заколебался, пол пошёл волнами, потолок над головами раскололся, и оттуда хлынула вместе с ярким светом вода. Шумный поток окатил ребят с головы до ног. Трещина расширялась, скоро пол был затоплен.

— Бежим! — сказал Инто.

Но бежать оказалось некуда. Тусклое золотистое сияние осветило крошечную пещерку всего-то в четыре шага длинной и два шириной. Ни портала, ни выхода на другой стороне. Инто ощупал стены. Воды налилось уже по щиколотку, и она продолжала стремительно подниматься.

Ребята снова чувствовали страх. Острый, раздирающий лёгкие, отчаянный.

— Кажется, нам придётся отсюда выплывать, — сказала Фэйми, дрожа от холода и ужаса.

— Я не умею плавать, — признался Инто. — У нас все речки мелкие и холодные, поэтому…

— Н-ничего, — Фэйми постаралась улыбнуться, у неё стучали зубы. — Смотри, там светло, значит, поверхность недалеко. Надо сделать трещину побольше, иначе не сможем выплыть отсюда.

Инто нервно кивнул. Они снова закричали и прижались к стене, боясь, что на голову посыплются камни. Но ничего такого не произошло. Потолок лишь трескался, как яичная скорлупа. Звук проклюнулся наружу, и вода стала быстрее заливать комнатку.