Сезон любви
Шрифт:
– Не мог бы ты, пока я буду в душе, заказать для меня телефонный разговор с Нью-Йорком? Я обещала Джеймсу позвонить сразу же, как приеду в Марасеф. Не хочется, чтобы он снова читал мне нотации за то, что я не звоню.
– С удовольствием. – Кери галантно взял ее под локоть. – В конце концов, моя работа заключается именно в том, чтобы усыпать твой путь розами, и, если ты не позволяешь мне делать это другими способами, хотя бы закажу разговор с Нью-Йорком.
– Ты измучена. – Кери обеспокоенно смотрел на Мэлори. – Ты работала над этой
– Хендел всегда стремится к совершенству.
– Это я успел заметить, но других актеров он так не мучает, – мрачно сказал Кери. – А тебя за последние четыре дня буквально замордовал. Ты сейчас выглядишь хуже, чем когда приехала в Кандрахан.
– Со мной все в порядке. – Мэлори прислонилась спиной к стене кафе и прикрыла глаза. На ногах у нее были туфли на высоченной шпильке, и ступни невыносимо ныли. Ей хотелось сесть, но она боялась помять платье и дать Хенделу еще один повод поработать своим острым, как вилка, языком. – Просто немного устала.
– Ты опять похудела. Я слышал, как костюмерша сетовала, что ей постоянно приходится ушивать твое платье. – Взгляд Кери скользнул по стройной фигуре Мэлори. Ее обнаженные руки и плечи казались бледными и хрупкими, а груди заманчиво проступали под полупрозрачным черным гипюром, расшитым золотом. – Сэбин будет рвать и метать.
– Сэбина здесь нет. – Услышав, что Питер Хендел сердито выкрикивает ее имя, Мэлори открыла глаза и оттолкнулась от стены. – Опять по мою душу.
– Мэлори, позволь мне поговорить с этим недомерком.
– Только попробуй! – Дрожащей рукой она откинула назад темные волосы. – Когда он убедится в том, что я не собираюсь отлынивать от работы, то перестанет так себя вести. Он слишком хороший профессионал, чтобы бросать на ветер деньги, выделенные на картину.
Пропустив мимо ушей приглушенные ругательства Кери, она, лавируя между столами, пошла по направлению к подиуму для оркестра, где происходила съемка. У нее было гораздо больше оснований ругаться. Хендел, может, и гений режиссуры, но превращается в настоящую сволочь, изобретая все новые способы мучить ее. Господи, до чего же она устала! Мэлори по-прежнему плохо засыпала по ночам, но теперь у нее не было ни снотворного, ни уютных объятий Сэбина.
При воспоминании о днях, проведенных в Кандрахане, ее сердце закололо, и она постаралась думать о другом. В эти дни и без того хватает проблем, так зачем еще больше изводить себя, оглядываясь назад!
– О, мисс Тэйн! – Хендел в притворном удивлении расширил глаза, всматриваясь в ее лицо. – Вы что-то неважно выглядите. Может быть, наш темп работы чересчур интенсивен для вас?
– Ничуть, – твердо ответила Мэлори.
– Значит, вы готовы начать?
– Да.
– Прекрасно. – По губам Хендел а скользнула улыбка, не обещающая ничего хорошего. – Когда будете петь, постарайтесь, пожалуйста, не походить на Мэрилин Монро и обойтись без придыханий. В сороковые годы певцы делали упор на свой голос и музыку.
– Я постараюсь.
Несколько мгновений Хендел смотрел на нее, а затем отвернулся и пожал плечами:
– Мы все будем вам крайне признательны. Эта сцена идет наперекосяк с самого первого дубля.
Невыносимо сварливым тоном он трижды прерывал ее во время песни «Я увижу тебя» и дважды во время следовавшего затем диалога с Брайаном О'Нилом – исполнителем главной роли. Он играл летчика, с которым у Мэлори по сценарию был роман.
– Нет огня, нет страсти, – говорил Хендел, глядя на нее пустыми глазами. – Вообще ничего нет. Для того чтобы мужчина забыл любимую, которая ждет его дома, и закрутил с вами роман, ему нужны очень веские основания. А Рене – такая, какой вы играете ее, это же пустое место!
– Я попробую еще раз, – ответила Мэлори.
– Черта с два, – раздался из дальнего угла кафе голос Сэбина.
Мэлори на мгновение закрыла глаза. Нет, только не сейчас! Он не мог выбрать для своего появления более неподходящий момент. Женщина открыла глаза, но не обратила внимания ни на самого Сэбина, ни на его слова. Она даже не посмотрела в его сторону.
– Простите. Я попробую еще раз. Я постараюсь, чтобы теперь получилось как надо.
– Нет. – Сэбин уже шел через съемочную площадку, приближаясь к ним. В светлом костюме от Джордже Армани, он выглядел чрезвычайно презентабельно, но совершенно не вписывался в эту обстановку. – Кончайте свои придирки, Хендел.
– Кто там еще, черт побери… – начал режиссер, но умолк, увидев лицо Мэлори. – А, новый владелец «Глобал»! Должен вам сообщать, что в моем контракте имеется пункт, который защищает меня от вмешательства чиновников кинокомпании в творческий процесс.
– Уходи, Сэбин, – проговорила сквозь зубы Мэлори.
– Чтобы позволить тебе вконец свихнуться? – агрессивно спросил Сэбин. – Кери должен был позвонить мне сразу же после того, как увидел все это.
– С какой стати Кери должен докладывать тебе о моих делах! – Она обернулась к Сэбину. – Убирайся к черту со съемочной площадки! Я буду повторять эту сцену до тех пор, пока режиссер не скажет, что доволен. Это моя работа. – Глаза женщины сверкали. – Я сделаю это во что бы то ни стало!
Несколько секунд Сэбин не сводил с нее глаз. На его лице сменяли друг друга самые противоречивые чувства. Наконец он развернулся на каблуках и направился в тот угол, где его ждал Кери.
Мэлори снова повернулась к Хенделу.
– С какого места мне начать?
На круглой физиономии режиссера появилось задумчивое выражение.
– Что вы сказали?
– С чего мне начать? С песни?
Удивление исчезло с лица Хендела, и он покачал головой и отвернулся:
– Не надо. Будем считать, снято.
– Нет! Я хочу переделать. Эти кадры стоят компании денег.
По губам Хендела скользнула едва уловимая улыбка.
– Не будьте столь педантичны, мисс Тэйн. Я считаю, что третий дубль вполне удался. Перерыв! – махнул он рукой, обращаясь к съемочной группе.
Третий дубль был отснят в одиннадцать утра. Сейчас часы показывали восемь вечера.
Мэлори изумленно наблюдала, как Хендел с важным видом встал со своего режиссерского стула и покатился к выходу. Если бы она не была до такой степени измучена, то наверняка взорвалась бы от ярости.