Сезон обольщения
Шрифт:
— Иногда в подобных делах сердце заглушает голос разума.
— Сердце? — фыркнул Калтон. — Вы меня что, за идиота принимаете? То, что я тут видел, — всего лишь зов плоти. Сердце тут вовсе ни при чем.
— Вы ошибаетесь, — мягко возразил Джек. Уэстклиф поднял на него тяжелый взгляд, будто пытаясь проникнуть под поверхность того, что он говорил. Но Джек уже давным-давно научился отгораживаться прочной стальной броней, через которую никто не мог пробиться. Никому не удавалось докопаться до его глубинных
— О, Кейт! — вскрикнула Бекки, падая в объятия своей лучшей подруги, чей большой круглый живот, однако, не давал возможности хорошенько обнять ее. Герцогиня была уже на восьмом месяце — ждала второго ребенка. Старшая, двухлетняя Джессика, спала в детской вместе с приемными детьми Кейт и Гарретта. Джессика родилась в Лондоне. Гарретт доверял доктору, который принимал эти роды, и поэтому второго ребенка решено было тоже дождаться здесь, никуда не уезжая. София и Тристан оставались в городе, чтобы в случае чего оказать родным помощь. Впрочем, если уж говорить правду, то они просто предпочитали Лондон деревне.
Заплетенные в косу темные волосы Кейт спускались до самой талии. На плечи ее был накинут мягкий фланелевый халат. Она не ложилась сегодня, ожидая возвращения Гарретта. Внезапно к ней вбежала Бекки.
— Ш-ш-ш. — Кейт крепко сомкнула руки на лопатках Бекки.
— О, почему тебя там не было?! Ты сумела бы втолковать ему, только ты…
— Тише, тише. Все будет хорошо.
— Откуда ты знаешь?
Дитя в утробе шевельнулось, и Бекки ослабила объятия. Кейт улыбнулась:
— Видишь? Он согласен. Хочет, чтобы ты сама поняла: что бы ни случилось, все поправимо.
Бекки стремительно бросилась на один из диванов, обитых материей с пальмовыми узорами, обхватила себя за колени и постаралась успокоиться.
— Так что случилось?
Бекки закрыла глаза.
— Я была в постели. Раздетая. С мужчиной. Мы с ним… с ним…
Кейт подняла руку, чтобы остановить всхлипывания Бекки.
— Понимаю, — сказала она слегка удивленно, но вовсе без неприязни.
— Я… Леди Боррилл видела, как я вошла в гостиницу. Наверное, она направилась прямо к Софи и Тристану. А Гарретт был с ними, и они всё вместе примчались и увидели…
— О, бедная Бекки! — Кейт устроилась рядом с ней на диване и обняла за плечи. — Гарретт и Тристан, конечно, разозлились, но это нормально. Хотя это ужасно, что твоему брату и кузену довелось стать свидетелями столь интимной сцены. Но как только ярость утихнет, все вернется в нормальное русло. Не беспокойся, когда Гарретт придет домой, я его успокою, а Софи, я уверена, также умиротворит Тристана.
— Не сомневаюсь, что ты сможешь, но только если не будет слишком поздно. Джек — тот джентльмен, с которым я была, — предлагал дуэль.
Кейт побледнела.
— Что ж. Если дуэль, то не скорее, чем завтра утром. Это самое раннее. Я успею напомнить Гарретту, что его ребенку необходим живой отец.
Слезы навернулись на глаза Бекки, и рука Кейт крепче обхватила ее плечи. Кейт поймет. Кейт всегда ее понимает.
— Кто же этот человек, Бекки? — Голос ее звучал мягко, тихо.
— Его зовут Джек Фултон. Он сын тайного советника, недавно вернулся в Англию после многолетнего отсутствия. Нас представила Сесилия, и я… вдруг увлеклась им. — Щеки ее залились краской. — Это было взаимное чувство. И мы… несколько раз встречались. Сегодня в первый раз мы были… близки.
Кейт вздохнула:
— И леди Боррилл видела?
— Да, — прошептала Бекки. — И еще другие, которых я не узнала… постояльцы гостиницы.
Раньше она никогда не падала в обморок, но вдруг пальмы на обивке мебели закачались, словно под ветром. Она вцепилась в подлокотник дивана и зажмурилась изо всех сил.
Кейт досадливо скрипнула зубами:
— Да уж, леди Боррилл — знаменитая сплетница.
— Я знаю.
— Свидетели не преминут рассказать о случившемся всем подряд. Избежать этого невозможно.
— Что же делать? О Боже, ну за что нам этот новый скандал на голову?! Прости меня, Кейт. Я ужасно виновата.
Она опустила голову и уткнулась лицом в ладони. И это после всего, что она уже успела натворить в своей короткой жизни. Четыре года самого тихого, скромного поведения не слишком смягчили ее вину перед родней после ужасного побега с Уильямом.
И вот, только она решилась снова проявить характер, забыв о том роковом шаге, и доказать себе самой, что она — сильная женщина, заслуживающая восхищения, как, увы, снова поражение. Да какое!
Кейт гладила ее по волосам.
— Однажды ты сказала, что никакой скандал тебя уже не затронет.
— Нет, — уныло отозвалась она. — Возможно, меня он и не затронет, но зато коснется всех остальных.
Из тяжелых складок своего платья Кейт извлекла носовой платок.
— Говорила я тебе много раз, что чувство вины бессмысленно. Оно ни к чему не ведет. Оно бесполезно и бесплодно, если не считать плодом те страшные разрушения, которые оно приносит человеку, чувствующему себя виноватым.
— Но это не только вина, Кейт. Это и сожаление. Мне так жаль…
Господи, да правда ли это? Разве жаль, что она встретила Джека, что он прикоснулся к ней? Ведь она так жаждала каждого поцелуя, каждого прикосновения и каждого слова, которыми они успели обменяться. Не могла она жалеть о таком, и не важно, насколько терзали ее теперь чувства вины и отчаяния.