Сезон солнца
Шрифт:
Она рванулась к Лотти, но это было бесполезно. Зарабет испытывала такое глубокое отчаяние от собственного бессилия, что ей захотелось умереть. Но она не могла бросить Лотти на произвол судьбы. Она должна спасти себя и сестру!
– Не бойся, Лотти, все в порядке. – Глотая слезы, девушка старалась говорить спокойно. – Кейт и Токи не обидят тебя. Старый Арнульф сказал, что они позаботятся о тебе. Я скоро вернусь за тобой.
Ко всеобщему изумлению, Лотти вдруг перестала плакать и улыбнулась сестре доверчиво и ласково, после чего склонила головку на плечо Кейта и успокоилась.
– Пошли! –
Он не позволил Зарабет идти самой, а грубо потащил к бараку. Девушка оглянулась, чтобы в последний раз увидеть Лотти.
В бараке было так темно, что Зарабет не сразу разглядела людей, обступивших ее со всех сторон. Грязные лохмотья едва прикрывали их истощенные тела, многие мужчины были в наручниках, на лицах неряшливых, растрепанных женщин застыло полное безразличие ко всему. У каждого из этих людей когда-то были дом и семья. Что поделаешь, такова жизнь! Рабы – это всего лишь чья-то собственность.
– Тебе не причинят вреда, – пробубнил стражник и сурово оглядел присутствующих. – Если кто-нибудь хоть пальцем ее тронет, три шкуры сдеру. – И снова обратился к Зарабет:
– Держи язык за зубами, и все будет в порядке.
Она осталась посреди темного барака без окон, где невозможно было дышать от вони грязных потных тел. Зарабет с трудом нашла свободное место у стены и опустилась на корточки. Никто не подошел к ней, не сказал ни слова. Воцарилось молчание.
Эта гнетущая тишина ужасала ее.
Здесь было около двадцати мужчин и женщин, которые с нетерпением ждали, что кто-нибудь их купит и заберет отсюда. Спустя какое-то время они стали перешептываться, и Зарабет узнала родной ирландский выговор. Кем были эти люди до того, как викинги захватили их в плен и привезли в Йорк? Неужели они и раньше напоминали тупых грязных животных? А может, жизнь в этом бараке сделала их такими?
Прошел день, за ним ночь. Она напрасно боялась нападения со стороны этих забитых, погруженных в себя людей, которых не занимало ничего, кроме собственной участи. Зарабет замерзла ночью, а при мысли о Лотти холодная испарина выступала у нее на лбу. Девушка проснулась на рассвете и увидела перед собой стражника, сорвавшего с ее платья брошь, подаренную ей Олавом.
– Скоро меня поведут к королю. Мне нужно умыться и привести себя в порядок, – сказала Зарабет.
Стражник уставился на нее, как на павлина, который вдруг распустил хвост, а затем расхохотался. Зарабет попробовала разобрать спутанные волосы, но поняла, что без расчески ничего не получится. Она чувствовала себя грязной, униженной и подавленной.
Около полудня пришел Старый Арнульф, чтобы отвести ее к королю. Он взглянул на пленницу и сокрушенно покачал головой. Зарабет попросила дать ей возможность привести себя в порядок и умыться, но получила отказ.
– Теперь тебе негде умыться и переодеться. Кейт и Токи переселились в дом Олава. Пошли, нельзя заставлять короля ждать.
Дворец короля Гутрума стоял на холме, у подножия которого лежала гавань Йорка. Его окружали высокие каменные стены. Зарабет была здесь один раз вместе с Олавом,
Теперь девушка испытывала только страх. Изысканные гобелены по-прежнему висели на стенах. Орнаменты из красного шелка и голубой шерсти составляли главное украшение зала. Король любил эти цвета и часто носил их. Еще он любил драгоценности. Ему нравились массивные кольца, цепи и браслеты из серебра и золота.
Но сейчас Зарабет пришла сюда без Олава. Она не была больше красивой девушкой, падчерицей друга короля, которому монарх расточал свои милости. Она стала пленницей. Зарабет гордо выпрямилась и решила положиться на волю судьбы.
Рука Старого Арнульфа лежала на ее плече. Вдруг он грубо подтолкнул Зарабет вперед. Ей хотелось обернуться и обозвать его дураком, который не видит дальше собственного носа и не умеет отличить правду от лжи. Но она понимала, что ничего не добьется такой выходкой. Зарабет решила дождаться, когда король призовет ее, выслушает и убедится, что она невиновна.
Король Гутрум уже не был тем прекрасным молодым викингом, когда-то завоевавшим Йорк. Он почти тридцать лет правил областью и превратился за это время в седого старика с обветренным морщинистым лицом. Король восседал на высоком троне с резными подлокотниками, в магическую силу которого свято верил и поэтому брал его с собой даже в военные походы. Гутрум был одет в красный шелк на пальцах его сверкали золотые перстни, а на шее висела цепь, украшенная рубинами и алмазами. Возле трона стояло человек двенадцать.
Арнульф снова подтолкнул Зарабет вперед и сделал ей знак опуститься на колени. Она подчинилась и подняла глаза на короля.
– Ты Зарабет, вдова Олава? Она молча кивнула.
– Сначала ты была его падчерицей, а потом Олав решил взять тебя в жены. Я думал, что он сделал хороший выбор.
Зарабет вздрогнула от пренебрежительного холодного тона короля.
– Все было не совсем так. Олав хотел защитить меня и Лотти, свою младшую дочь. Поэтому он настоял на нашем браке.
Король Гутрум перевел взгляд на Кейта, ища подтверждения ее словам, и сын Олава отрицательно покачал головой. Токи, как зловещая тень, стояла за спиной у мужа. Зарабет огляделась в поисках Лотти, но малышки нигде не было видно. Гнев и страх охватили ее, и девушке потребовалась вся ее выдержка, чтобы сохранить самообладание.
– Арнульф передал мне, будто ты хочешь сказать что-то в свою защиту. Если так, говори сейчас. У меня много дел.
Зарабет медленно поднялась, поправила платье и распрямила плечи. Она понимала, что жизнь ее висит на волоске и все зависит от слов, которые ей удастся найти в свое оправдание.
– Я скажу правду. Я не убивала Олава. Пока муж болел, я заботливо ухаживала за ним. Он был добр ко мне. Вы сами присутствовали на нашей свадьбе и видели, что Олав был счастлив. В ту ночь он сильно выпил, как и все гости, а наутро проснулся больным, и с того дня ему становилось все хуже и хуже. Я делала все, чтобы облегчить его страдания.