Сезон страсти
Шрифт:
– Здравствуйте, Кейт. Я очень рад с вами познакомиться. Стю дал мне почитать вашу книгу, она потрясающая. Даже лучше, чем предыдущая. – Из его глаз на нее хлынул поток лучистого света, и она начала успокаиваться.
– Вы читали мою первую книгу?
Ник кивнул, а она посмотрела на него с удивлением. Он засмеялся.
– Вы думаете, их никто не читает? – с любопытством спросил он.
– Конечно. – Как объяснить, что ты нигде не бываешь, а потому и не знаешь, читают ли твои книги. Тилли прочла и мистер Эрхард, но это не в счет, ведь она
– Только не говори это на шоу. – Стю посмотрел на нее с улыбкой и подозвал официанта. – Что ты будешь есть?
– Розовых муравьев, – сказала она шепотом и улыбнулась, Стю захохотал, а Ник с недоумением посмотрел на официанта, который стал записывать заказ в блокнот.
– Муравья для леди?
– Нет, нет. – Кейт тоже начала смеяться. – Я не знаю. Чай со льдом, пожалуйста.
– Чай со льдом? – Стю удивился. – Ты шутишь? Не пьешь совсем?
– Только когда нервничаю. За ленчем пока не буду. Стю с улыбкой взглянул на Уотермана и потрепал Кейт по руке:
– Обещаю, он не будет нападать на тебя, пока не съест свой десерт. – Теперь все вместе рассмеялись.
– На самом деле у меня ощущение, что я уже пьяная. Да, кстати, цветы очень красивые. – Кейт повернулась к Нику Уотерману и почувствовала, как снова краснеет. Она не могла объяснить почему, но с ним она чувствовала себя несколько неловко. В нем была какая-то притягательная сила, заставлявшая смотреть в его глаза, вызывавшая желание дотронуться до его руки, и это пугало Кейт. Было страшно увлечься мужчиной после долгих лет затворничества. Он был таким большим, таким сильным, от него невозможно было оторвать глаз. Да и не хотелось. Вот что ее пугало.
– Как вам Голливуд, Кейт?
Стандартный, вполне обычный вопрос, но она снова почувствовала, что краснеет от его взгляда.
– За два часа я уже переполнена впечатлениями. Он на самом деле такой? Или этот отель своего рода оазис безумия в центре нормального мира?
– Вовсе нет. Скорее всего основной оплот. Чем дальше, тем безумнее и безумнее.
Двое мужчин обменялись понимающими взглядами. Кейт улыбнулась:
– Как вы это выносите?
– Я здесь родился, – с гордостью сказал Стю. – Это у меня в генах.
– Какой ужас! – Кейт посмотрела на него с серьезным видом. Ник засмеялся, и она храбро повернулась к нему. – А вы?
– Я чист. Я из Кливленда.
– Брр, – произнес Уэйнберг с отвращением, когда официант поставил перед Кейт чай со льдом.
Она мило улыбнулась:
– Я однажды была в Кливленде. Он очень красивый.
– Я бы этого не сказал. – Глубокий бархатный голос Ника ласкал ее. – Вы просто не были в Кливленде в таком случае.
– Была. – Она увидела, как вспыхнули его голубые глаза.
– Раз вы говорите, что он красивый, значит, вы там не были.
– Скажем так, мне там было просто хорошо.
– Так-то лучше. Теперь я вам верю.
Они заказали огромные миски с креветками на льду и салат из спаржи, а вдобавок
– Ну, Кейт, поговорим о сегодняшнем шоу? – Ник посмотрел на нее с ласковой улыбкой.
– Я всячески стараюсь избежать этого. – Я так и понял. – Улыбка стала еще шире. – Вам не о чем волноваться. Все, что надо, вы уже сделали.
– А показать на людях свою физиономию?
Кейт усмехнулась, а ему вдруг захотелось дотронуться до нее, погладить тонкую руку и пушистые волосы. Но он не стал делать ничего такого, что было бы для нее неожиданным, чтобы она не убежала, как перепуганная лань в лес. Он хорошо запомнил, что сказал ему Уэйнберг. Она вовсе не показалась ему упрямой, в глазах было что-то другое. Какой-то испуг, какая-то печаль. Во всяком случае, то, что она глубоко прятала, не было счастьем. Ему захотелось обнять ее, прижать к себе, но это бы все испортило. Уэйнберг бы убил его на месте. Он вернулся мыслями к тому, что она сказала о шоу.
– Нет, Кейт, я говорю серьезно. Вам надо просто бездумно болтать, немного пошутить, говорить первое, что придет на ум, но, конечно, не выражаться грубо. – Он закатил глаза в притворном ужасе. – Оставайтесь сама собой. Расслабьтесь. Знаете, Джаспер мастер своего дела. Чувствуйте себя как в собственной гостиной.
– Во мне борются два чувства – пройти через все это или бросить все к чертям собачьим.
– Не делайте этого. Вам понравится, вот увидите.
– Дерьмо.
– Еще раз скажете так – убью собственными руками!
– И они поднимутся? – Она посмотрела с ужасом, но он покачал головой.
– Нет, конечно. Так вот, все, что от вас требуется, это быть красивой и получать удовольствие от происходящего. Может быть, есть что-то, о чем вам особенно хотелось бы поговорить? – Он стал серьезным, и таким еще больше ей нравился.
Она подумала и отрицательно покачала головой.
– Подумайте об этом, Кейт. Какой-то определенный аспект книги, имеющий для вас особое значение? Что-нибудь, что сделает ее более реалистичной, больше приблизит к нашим зрителям? Или то, что заставит их немедленно бежать в книжный магазин и купить ее? Может, какой-то случай, пока вы ее писали? А, в самом деле, почему вы ее написали?
– Потому что я хотела рассказать эту историю. Мне кажется, я должна была это сделать ради людей, которых я люблю. Но в этом нет ничего замечательного. История любви и крушения брака – не такая уж животрепещущая тема.
– Держи это при себе! – У Уэйнберга угрожающе округлились глаза. – Главное, не отговаривай зрителей покупать твою книгу!
– Серьезно, Кейт.
Ник заговорил, глядя ей прямо в глаза. Глаза, глаза, что же такое в ее глазах? Что это, черт побери? Страх? Нет, что-то другое, более глубокое. Ему отчаянно хотелось узнать, что с ней происходит, достучаться до нее! За этим ленчем возникли совершенно непредсказуемые чувства. Кейт опустила взгляд на свои руки, как бы почувствовав, что он слишком многое понял.