Сфера 4: Битва за Латор
Шрифт:
– Седрик, мне очень нужна дополнительная энергия. Будет глупо не воспользоваться ею, если она уже в моих руках. Скажите мне, что нужно знать, чтобы не погибнуть, как ваш одаренный, но неопытный сын?
Похвала в адрес сына наполнила старика желанием помочь юной, и такой же неопытной магессе, хотя он бы предпочел, чтобы она избавилась от опасного предмета как можно скорее. А еще лучше, чтобы это ожерелье вообще исчезло. Затерялось на дне какой-нибудь глубокой и непроходимой пещеры.
– Главное запомни самое важное правило, – схватив меня за ладони, как это делала Ольга Дмитриевна, желая произвести внушение, и впившись в мои глаза, сказал старик, – если желаешь получить из ожерелья энергию во время
– Левой! Левой! – несколько раз подергав меня за руку, повторил старик.
– Если коснуться его правой рукой или другой частью тела, как сделал мой сын, то камни поглотят не только выпущенную из колодца энергию. Они на этом не остановятся. Они будут тянуть жизненную силу до тех пор, пока не высосут её всю без остатка! Эти проклятые камни, как пиявки, отстанут, только полностью насытившись, но насытить бездну невозможно. Мой мальчик, мой любимый Лисандр был поглощен ею. Это проклятое ожерелье украло его у меня.
На старика нашло какое-то помутнение рассудка. Он смотрел куда-то сквозь меня невидящим взглядом и повторяя одну и ту же фразу: «Бездна украла его, украла, украла». Я захотел немного утешить, подбодрить старика.
– Лисандр вчера спас мою жизнь, – крепко сжав, холодные, старческие ладони Седрика, громко сказал я, – так что можете считать, что смерть вашего замечательного сына была не напрасной.
– Лисандр? – выйдя из помутнения, спросил мужчина, – вы видели вчера моего мальчика?
– Да, – не краснея соврал я, – он вышел из ожерелья и спас меня, передав мне свои жизненные силы. Ваш сын вчера спас мою жизнь, Седрик, я искренне благодарю его и вас, за мое спасение.
– Он что-то сказал вам? – безумным взглядом уставившись на меня, спросил старик.
Я почувствовал, что мужчина действительно сойдет с ума, если я что-нибудь не совру.
– Он сказал, что любит вас и ни о чем не жалеет.
Последняя фраза, как и история с приходом Лисандра, была чистейшей выдумкой, приемом, подсмотренным мною в каком-то фильме или в одной из игр, но на старика мои слова произвели огромное впечатление. Он опять прослезился, но уже другими, радостными слезами. Было видно, что мучившее его годами чувство вины, наконец, отступило. Он получил через меня прощение от сына. У Седрика тут же возникло желание как-то отблагодарить меня за счастливую новость.
– Хотите, я принесу вам поглощающие кристаллы прямо сейчас?
– Да, но не нужно нести их сюда, лучше в мою комнату. Я как раз отдам вам уже ненужные мне свитки. Многие из них плохо пахнут, а я сейчас плохо переношу неприятные запахи.
Старик уже сорвался, было, с места, но глянув на меня остановился.
– Снимите, прошу вас, или хотя бы оденьте правильно это проклятое ожерелье, – потребовал он.
Под пристальным взглядом Седрика, я переодел ожерелье таким образом, чтобы камни больше не касались моей кожи. Нужно было запомнить главное правило эксплуатации артефакта. Никогда не использовать магию, при прямом контакте камней к кожей тела. Лучше вообще не носить его на шее, чтобы случайно не коснуться камней подбородком. Отбор накопленной кристаллами энергии при касте заклинаний производить исключительно пальцами левой руки. Я постарался это запомнить. Эх, как хорошо, что старик оказался рядом в момент, когда я шел экспериментировать в подземелье, а то отправился бы я на встречу с богиней еще раз и, по всей видимости, уже окончательно. Жадность и невежество. Да уж. Нужно чаще общаться с людьми, а не строить в голове бредовые гипотезы. Язык не отсохнет.
Задумавшись о том, что бы меня ждало, не встреть я Седрика, я слегка напрягся. Может гибель и избавила бы меня от всех сложностей жизни в теле ПМСной девушки, но я чувствовал, что еще не готов его покинуть. Виолетта была не пристроена, да и как её можно тут оставить и не волноваться, если по лесам вокруг городов бегают отморозки с армиями нежити? Взбредет шишкам Альянса в голову, пополнить свою армию свежими трупами, и они нападут на Руиз.
Хотелось разобраться с опасными отморозками и прочими неадекватами, сделать, так сказать, мир немного лучше, раз уж я приглашенный герой и что-то могу и умею, а после уже можно и возвращаться к своей старой жизни и старым проблемам, если моё возвращение вообще возможно, в чем я начал немного сомневаться. Не обговорили мы этот важный момент при переносе. Упустил я из виду эту деталь. Да и не мог не упустить. Во сне аналитическое мышление хромает. Я и сейчас не до конца верю, что всё это реально. Я девица с ПМС, начиненная игроком с амбициями победителя четырехсот миллионов противников «Эпохи Империй». Держись Латор! Я, пожалуй, даже пострашнее отморозков Альянса буду. У меня вообще мозги от всех этих женских гормонов набекрень.
***
Расставшись с просветлевшим лицом стариком, я проводил его глазами за изгиб винтовой лестницы, а сам стал углубляться в темные и зловещие подземные лабиринты замковой темницы. Здесь, у первой решетчатой перегородки меня встретил бледный и нервно поглядывающий по сторонам мужчина. Он тоже немного позалипал на моё светящееся ожерелье, но быстро переключился, услышав в темном коридоре за спиной подозрительный шорох. Да уж, жуткое это место. Стражник нервно стучал зубами при разговоре и тряс связкой ключей, чтобы хоть как-то заполнить звуками, зловещую, гробовую тишину подземной тюрьмы. Сейчас её обитателями стали нескольких десятков мертвецов, из-за чего она превратилась в еще более пугающий склеп.
Мужчину оставили следить за этим мрачным местом в одиночку и появление живого человека да еще не просто человека, а знаменитого среди городской стражи мага-истребителя нежити, заметно подняло его настроение. Правда, оно тут же упало, когда я потребовал открыть решетку и проследовать за мной в самую глубь пугающего лабиринта.
Стражник был просто счастлив, когда добравшись до коридора с камерами, я предложил ему проветриться на улице. Его как ветром сдуло, а я сразу пожалел, что не взял с собой с верхнего яруса еще пару факелов. Тот, что он мне дал, уже почти догорел, а яркости свечения моего ожерелья было явно недостаточно, чтобы хорошо подсветить пространство внутри камер. Открывать решетку и заходить внутрь камеры со сложенными на полу рядами трупов совсем не хотелось. Совсем, совсем не хотелось.
Пусть и не было объективных причин опасаться своих собственных мертвых слуг, но чисто психологически, я чувствовал себя гораздо более комфортно, если поднятый мною зомби будет отделен от меня металлической решеткой камеры.
Я прошелся по коридору вдоль камер, внимательно прислушиваясь к звукам в темных углах. Вроде, всё тихо и спокойно, но всё равно, страшно до жути. Куда я нахрен поперся в одиночку, да еще в своем раздражительном и мнительном состоянии? Мне пришлось срочно отвлекать себя, громко распевая песенку из разряда – «что вижу, то пою». Выходило не очень.
На трясущихся ногах я выбрался из темного коридора и тут мой факел резко погас. На этом вся моя смелость и закончилась. Я тут же дал деру, визжа на бегу, как настоящая баба. За мной никто не гнался, но у страха глаза велики. Я остановился и перестал визжать, лишь добравшись до самой ближайшей к выходу на поверхность решетки. Лишь её я закрыл на замок и швырнул связку ключей прибежавшему на крики со двора мужчине.
– Что произошло? – взволновано спросил стражник.
– Ничего, просто факел неожиданно погас и пение помогало ориентироваться в темноте, – переводя дух, ответил я.