Сфера. Мир Обреченных
Шрифт:
Денис почувствовал, что все его самоотводы заранее обречены на провал. Раз уж он приглашен на столь секретную встречу и посвящен во все детали заговора, то просто так расшаркаться за оказанное высокое доверие и без последствий выйти вон ему не позволят. Его просто не выпустят из комнаты, предварительно не вытащив из него согласия. Все эти не сводящие с него пристальных глаз бароны и маркизы слишком хорошо знают, что их может ожидать в случае провала заговора. И тем не менее Денис в дипломатичной форме, но достаточно твердо отклонил предложение мятежников:
— К сожалению, я не могу так поступить с королем, который принял меня как гостя. Это было бы свинством с моей стороны.
— Боюсь, вы неправильно оцениваете создавшееся положение, — продолжал терпеливо, но с первыми нотками угрозы уговаривать Кузнецова маршал. — Мы просто обязаны с вами договориться, иначе вы поставите всех нас в очень затруднительное положение.
— Повторяю, господа, я не могу пойти против собственной совести.
На лицах собравшихся появилось выражение глубокого разочарования. Маршал выразительно переглянулся с господином с жестким худым лицом прирожденного руководителя секретной службы. Тот многозначительно едва кивнул в ответ.
— Ну хорошо, вы можете идти, — изменившимся ледяным тоном обратился к Денису маршал. — Мы надеемся, что как благородный человек вы сохраните тайну, в которую вас здесь посвятили.
Едва Денис вышел в коридор, он сразу ощутил притаившуюся здесь опасность. Именно в таких темных дворцовых закоулках обычно и сводились счеты между враждующими кланами древних королевств.
— Мессир рыцарь, мне приказано проводить вас обратно в трактир. Следуйте за мною, — объявил Кузнецову ожидающий его у дверей маршальского кабинета офицер.
Денис вдруг ясно увидел, что произойдет дальше. Гвардеец приведет его на потайную лестницу, что начинается в конце этого коридора, в нишах которой уже притаились четверо убийц с отравленными кинжалами наготове. Злодеи вцепятся в свою жертву, словно притравленные псы в медведя. Острые клинки почти одновременно вонзятся Денису в горло, лицо, живот, пах, почки.
Как только это видение ярко вспыхнуло перед глазами Кузнецова, он решил: «Надо выбираться отсюда дорогой, на которой меня не ждут. Я им не безропотное животное, которое покорно идет на убой».
Денис сильно толкнул сопровождающего его человека и побежал по коридору в сторону противоположную той, в которой, по его интуитивному предположению, размещалась лестница. В конце коридора Кузнецов вышиб напольным подсвечником окно и выбрался на крышу.
Теперь надо было как-то спуститься с высокой крыши на землю. И тут Кузнецов обратил внимание на огромный «противодраконовый» шар над головой. Ветер раскачивал его, словно гигантский перевернутый маятник.
Достав друидский чудо-нож, беглец стал резать веревку, на которой был привязан средневековый аэростат. В это время на крыше появились темные силуэты убийц. Денис едва успел перерезать последние нити каната, как в воздухе послышался свист клинков.
Один из ножей попал Денису в стеганую куртку — прямо в живот. Его лезвие было достаточно длинным, и все же оно не достигло кожи Кузнецова, а полностью увязло в толстой набивке «гусиного брюха».
Другой кинжал угодил в шар. Благодаря этому Денис избежал участи быть поднятым под облака. Из шара стал с громким шипением выходить воздух. На стремительно худеющем дымовом мешке, словно на парашюте, Денис мягко спланировал на брусчатку мостовой.
Впрочем, вряд ли ему удалось бы дожить до утра в замке, где люди маршала знали буквально каждый камень. Но, едва выбравшись из-под накрывшей его оболочки воздушного шара, молодой человек сразу наткнулся на каких-то солдат. Оказалось, что маршальский дом давно окружен верными Катону IV войсками.
Денис сидел в переполненной нечистотами сырой вонючей яме уже почти неделю. Каждое утро кто-то наверху отодвигал тяжелый люк и спускал ему ведро с водой. Чья-то равнодушная рука швыряла пленнику ломоть черствого хлеба, который надлежало без промедления размочить в воде, пока ведро не утянут обратно наверх.
Кузнецов знал, что суд заочно приговорил его и еще пятнадцать заговорщиков к казни за измену короне, но когда именно это случится, молодой человек не ведал. Его не навещали в этом каменном мешке. Только однажды чей-то голос сверху сообщил заключенному, что его должны обезглавить на эшафоте. Но бесконечно тянулось время, а никто не являлся за преступником, чтобы после короткой молитвы передать его палачу. Дениса стали терзать подозрения, что о нем просто забыли и впереди его ожидает жуткая участь заживо сгнить в этой вонючей яме.
А меж тем за последние дни наверху произошли важные перемены. Прорвавшееся к замку союзное войско крестоносцев отогнало от стен крепости неприятеля. На радостях Катон IV решил отметить победу зрелищем публичной казни заговорщиков.
12
Церемония казни главных заговорщиков была обставлена со всей полагающейся по такому случаю помпезностью. Дениса, толстого маршала и других преступников вывезли из замка на обтянутых черной материей повозках. Накануне ночью команда плотников выстроила эшафот и трибуну для знатных зрителей. Катон IV и его гость — великий магистр ордена Храма Бертран Аленкур — уже заняли свои места на трибуне.
Со всех сторон место казни окружала толпа простых обитателей замка. Денис попытался взглядом отыскать в колышущемся море голов Такиму, но не успел.
Раздалась барабанная дробь, и стражники повели приговоренных к эшафоту. Первым на лобное место поднялся очень гордого вида седовласый граф. Денис отвернулся, чтобы не видеть отталкивающего зрелища обезглавливания несчастного. Он слышал, как королевский прокурор громко прочитал преступнику приговор, затем произошла какая-то короткая возня, раздался тупой удар, толпа ахнула и возбужденно загудела.
Следующим на эшафот вывели Кузнецова. Пока прокурор зачитывал свиток с перечнем его преступлений против короны, подручный палача разорвал на Денисе рубашку и крепко связал ему веревкой руки за спиной. Кузнецов растерянно крутил головой, не веря, что сейчас ему на самом деле, а не во сне снесут голову.
От растерянности молодой человек даже не сразу понял, что к нему шепотом обращается помощник палача:
— Если господин рыцарь желает, чтобы мясник Фронти сделал свою работу с одного удара, он должен завещать Мастеру несколько золотых монет и свою одежду.