Сфинкс
Шрифт:
Изабелла, живущая в своем мире и равнодушная к окружающей обстановке, заснула, даже не раздевшись. Пробираясь через разбросанные на полу бумаги, я легко представил, как, намаявшись за день, она в изнеможении рухнула на кровать. Не решаясь ее будить, я уселся в потрепанное кожаное кресло и стал ждать. Лунный свет, просачиваясь в комнату, озарял ее волевое лицо.
Изабеллу не назвали бы красивой женщиной в обычном смысле слова. Профиль немного угловат, чтобы считаться женственным, губы слишком тонкие. О груди даже говорить нечего. И мне бы, наверное, хватило пальцев одной руки, чтобы измерить ширину ее бедер. А в том, как она несла свое тело, слегка наклонившись вперед, словно в готовности бежать,
За окном закричал козодой, и Изабелла шевельнулась, застонала и перевернулась на бок. Я улыбнулся и вздохнул, жалея о нашей ссоре и последовавших за ней долгих неделях сердитого молчания. Жена была тем якорем, который привязывал меня к культуре, чувству и месту, А я был из тех мужчин, которые тоскуют по месту. Я вырос в шахтерской деревушке в Камбрии и даже теперь вижу во сне широкие равнины ордовикского известняка — пейзаж моего детства. Он развил во мне основательность, привычку не спешить проявлять характер. Если бы мне потребовалось себя описать, я бы назвался слушателем и немногословным человеком. Изабелла была другой. Она пользовалась языком, чтобы проявить себя, уловить мгновение и придать ему значимость истории. Но она умела ценить немногословие, особенно мое, и это вторая причина, почему я в нее влюбился.
Изабелла не шевелилась. Наконец, не удержавшись, я наклонился над ней, и она проснулась. Сознание медленно возвращалось к ней и наконец приняло форму улыбки. Не говоря ни слова, она потянулась и обняла меня. И я упал рядом с ней на постель.
Сексуальность Изабеллы была составляющей частью ее натуры. Ее стихийная дикость возбуждала нас обоих. Мы занимались любовью в самых неожиданных местах: телефонных будках, под брезентом в лодке на виду многолюдного индийского порта Кончи, среди шотландских болот. Но в любых ситуациях Изабелла хотела владеть положением. Она пощекотала мне ресницами щеку, мы поцеловались, и я принялся ее ласкать. Вскоре не осталось ничего, кроме огня ее глаз, твердеющих сосков и готовности к любви.
Потом я лежал, свернувшись возле нее, а Изабелла снова заснула. Я смотрел в потолок, слушал, как стучит в окна дождь. Последнее, что я ощутил, было чувство благодарности — за наш брак, за жизнь, за то, что мы существуем. Такие моменты просветления возникают глубокой ночью, когда приходит понимание, что это, вероятно, и есть счастье.
2
Проснувшись через два часа, я обнаружил, что Изабелла стоит у открытой балконной двери — обнаженная в утреннем свете, растрепанные волосы развеваются, шелковые шторы бешено полощутся на ветру.
— Изабелла, замерзнешь!
Она не обратила на меня внимания, глядя на ползущие прямо над верхушками деревьев грозовые облака. Я вылез из постели, взял халат, накинул на нее и закрыл дверь.
— Давай еще поспим.
— Не могу. Оливер, сколько же лет я потратила, чтобы найти астрариум? Десять? Пятнадцать? И это случится сегодня. Я знаю.
Я покосился в окно. Небо, как и вчера, было затянуто черными тучами.
— Погода не для погружения.
— А я все равно нырну.
— Неужели нельзя подождать пару дней, пока не прекратится шторм?
— Нельзя. Оливер, ты не понимаешь. — Изабелла отвернулась от окна. Я решил попробовать другой аргумент.
— Полагаю, у тебя есть помощники? Кто-нибудь из французских археологов? Или итальянцы?
Кроме английского археолога Амелии Лингерст и молодого французского ученого, недавно поселившегося возле Стадиона, о подводной археологии здесь никто не знал, хотя упорно распространялись слухи, что дворец Клеопатры находится на дне Александрийской бухты. До недавнего времени умы больше волновали политика, борьба с бедностью и насущные проблемы граждан Александрии.
Изабелла озорно улыбнулась:
— Боюсь, что этим занимаемся только я и Фахир.
Фахир Алсайла был молодым ныряльщиком, с которым моя жена работала несколько последних месяцев. Хотя ему можно было доверять и он считался превосходным подводным пловцом, но в археологии не разбирался.
— Господи, Изабелла! — Я бы предпочел, чтобы она состояла в какой-нибудь официальной группе. В Египте заниматься нелегальными погружениями было небезопасно. Власти страны вполне оправданно возмущались шпионскими вылазками со стороны врагов и непрекращающимся расхищением подводных богатств. Единственный безопасный способ заниматься подводной археологией — погружаться в присутствии египетских официальных лиц в составе признанной команды западных аквалангистов. Этим правилом Изабелла всегда пренебрегала. Она была в своей области бунтаркой, и за это ее не любили. Но какой бы ни была ее профессиональная репутация, она часто выбирала для поисков удачные места. И эта ее загадочная безошибочность — к худу она или к добру — вызывала подозрение и страх со стороны коллег.
Дар ясновидения был присущ нам обоим, но эту тему я обсуждать не хотел. Понимал: признать наличие у нас такой интуиции значило бы умалить свою профессиональную подготовку и поставить под сомнение воинствующий атеизм, ставший реакцией на строгое католическое воспитание.
— Поговорим об этом позже. — Я безуспешно попытался увлечь жену обратно в постель.
— Оливер, я должна нырять сегодня. Все идет по плану. Мы нашли место крушения корабля «Ра», который, не сомневаюсь, принадлежал Клеопатре. Время его гибели совпадает со временем сражения при Акции. [3] Астрариум мог находиться на его борту. Греческий историк Диодор Сицилийский упоминает, что подобный предмет преподнесли Клеопатре во время коронации.
3
Битва между флотом Октавиана Августа, которым командовал Марк Випсаний Агриппа, и Марка Антония, союзницей которого выступила египетская царица Клеопатра. Состоялась 2 сентября 31 г. до н. э.
— Что за спешка? Ты ждала годы. Неужели нельзя повременить несколько дней?
— У меня нет нескольких дней.
Отчаяние Изабеллы достигло новых высот, но я никак не мог понять, что ее так расстраивает. Знал одно: она легко могла упереться, и тогда ее не свернуть. Я пристально смотрел на нее, стараясь придумать, какую новую тактику выбрать.
— Дорогая, этот район является военной зоной. — Я обвил ее талию рукой.
— Я обо всем позаботилась: на борту будет находиться местный чиновник.
— Вот как? Наверное, какая-нибудь сомнительная личность, получившая от тебя взятку?
Изабелла словно не замечала моей руки.
— Я в любом случае пойду на погружение!
Но за ее гневом я ощутил тревогу. Может быть, за нас, за наш брак, наши карьеры. Если бы я не знал ее настолько хорошо, то мог бы решить, что это настоящий страх.
— Ты действительно считаешь, что астрариум был на борту этого корабля? — заговорил я примирительным тоном. — Зачем бы Клеопатре брать такую вещь в гущу морского сражения?