Сфинкс
Шрифт:
— Гин, дорогой, я действительно начинаю думать, что вы переутомились, — сказала миссис Сэмпл.
— Я?! — возразил Гин. — А может, это вы или моя новоиспеченная жена перестарались?
— Я действительно ничего не могу понять, — горячо сказала Лори, — весь вечер ты в ужасном настроении, а теперь еще говоришь загадками. Почему бы тебе не объясниться?
— Ты не просматривала утренние газеты? — спросил Гин.
— Почему я должна была это делать?
— И ты не смотрела телевизор?
— Нет,
Гин оттолкнул свою тарелку и встал. Он обошел вокруг стола и встал за спиной у миссис Сэмпл.
— В утренней газете было сообщение о том, что тело девятилетнего мальчика было найдено в заброшенной канаве близ Мерриама. Полиция говорит, что оно выглядело так, будто на мальчика напал дикий зверь. Тигр или существо, по размерам очень похожее на него.
Лори нахмурилась.
— Гин, — сказала она, — не считаешь ли ты, что…
— Что еще я могу предположить? К какому еще заключению могу я прийти?
— Не хотите ли вы сказать, что это Лори убила ребенка? — медленно произнесла миссис Сэмпл.
— Я спрашиваю это у вас. Все факты в газете. И я спрашиваю у вас.
— Допустим, она скажет «нет»?
— Я должен поверить ей, но, думаю, это будет нелегко.
— Так вы действительно думаете, что она могла это сделать? — спросила миссис Сэмпл.
— Я не знаю. Она должна сама все рассказать.
Миссис Сэмпл встала.
— Если ее ответ будет не «нет», а «да» — что тогда вы собираетесь сделать? — спросила миссис Сэмпл.
— Думаю, это надо выяснить. Нельзя обойти молчанием эту ситуацию.
— Гин, — сказала миссис Сэмпл своим вибрирующим контральто, — вы не должны забывать, что Лори ваша жена. Вы должны любить ее и верить ей. И не обращаться с ней как с преступницей. Мы согласились принять все ваши маленькие причуды, позволили вам запирать ее на ночь в комнате, но если мы будем каждый раз подвергаться истерическим обвинениям из-за заметки в газете о львах или тиграх или о каких-то других хищных животных, в таком случае вам действительно стоит подумать о разводе.
— Миссис Сэмпл, — возразил Гин, — вы знаете, что я не хочу этого делать. Может, после пластической операции…
Миссис Сэмпл презрительно фыркнула:
— Вы, американцы, все такие! Самое главное для вас — внешность! Пока Лори выглядела как девушка, на которой вы хотели бы жениться, все шло превосходно. Но как только выяснилось, что у нее тело убасти, вы начали преследовать ее, как преследовали всех убасти на протяжении тысячелетий. И сейчас вы рассказываете эту историю о мальчике, растерзанном тигром. Неужели в этом есть какой-то смысл?
— Гин, ты должен научиться доверять мне. Пожалуйста! — сказала Лори.
Гин посмотрел сначала на миссис Сэмпл,
— Я не знаю, Лори, чему и кому верить. Думаю, лучшее, что я могу сделать, — это уйти. И вам больше не придется сносить мои подозрения и нервозное поведение. Вы сможете жить так, как вам нравится, как львы или как люди. Я пытался помочь тебе, Лори, но я не могу. Это за пределами моих возможностей.
Лори бросила салфетку, оттолкнула стул и подошла к Гинy. Она протянула к нему руки, в ее лице было столько любви и сочувствия, что ему больно было смотреть на нее.
— Гин, — сказала она нежно, — неужели ты не понимаешь, Жак сильно я люблю тебя! Как ты нужен мне!
Он не ответил.
— Неужели ты не понимаешь, что ты самый лучший, тот, кого я всю жизнь искала, я поняла это сразу, как только увидела тебя.
— Лори, — произнес он устало, — я знаю, что ты любишь меня и что я нужен тебе. Но я не уверен, смогу ли я нести этот груз и дальше. Наверное, нет, если моя вера в тебя будет постоянно нуждаться в подтверждении.
— Вы можете поверить в то, что Лори убила мальчика? — спросила миссис Сэмпл.
Гин подошел к столу и налил себе бокал вина.
— Не знаю, — ответил он хрипло. — Но я ни за что не хотел бы в это поверить.
— Так не верьте, — сказала миссис Сэмпл, — это же так просто!
Гин осушил бокал тремя глотками и вытер рукой рот.
— Лори, — сказал он, — я бы хотел услышать это от тебя.
— Услышать что, Гин?
— Что ты не убивала ребенка. Что ты вышла этой ночью и убила овцу, всего лишь овцу.
Лори протянула руку и погладила его по голове, рассеянно глядя куда-то вдаль.
Хотя Гин чувствовал себя разбитым и усталым, он не мог не заметить, какая она чувственная, теплая, экстравагантная, — она все еще волновала его. Может, его поглотил страх, который она ему внушала, может, он, как кролик, был прикован к месту ее гипнотическим кошачьим взглядом. Или, в конце концов, может, он действительно любил ее и хотел, чтобы их брак сохранился, несмотря на опасность и страх, сопровождавшие их отношения.
— Ты на самом деле веришь этой газетной статье? — спросила Лори.
Гин взял ее за запястье.
— Почему бы тебе самой не сказать мне, что это не правда, вместо того чтобы спрашивать? Почему бы тебе откровенно не поговорить со мной?
— Потому что ты должен доверять мне, — ответила Лори. — Ты должен верить в мою любовь. Все остальное не имеет значения. Даже если бы я кого-то убила, почему это должно подорвать твою веру в мою любовь?
— Не знаю. Я так не считаю.
— Какое это имеет значение, убила я этого мальчика или нет?