Сфинксы северных ворот
Шрифт:
Против своей воли она говорила язвительно, прекрасно осознавая при этом, что наживает себе смертельного врага. И верно — едва заслышав мораль, Алина угрожающе переменилась в лице. Ее миловидность разом потускнела, взгляд сделался жестким, теперь девушка казалась намного старше своих лет.
— Не ваше дело, где мой муж и кто меня содержит, — процедила она. — Лучше бы вы поинтересовались, куда мама собирается деть деньги от проданных коллекций!
— Меня это не должно касаться. Ей требуются средства, вот и все.
— И все?! — воскликнула Алина. В ее зеленых глазах блеснули
— Наталья бросила работать? — Из всей услышанной тирады, вызванной, несомненно, чисто эгоистическими интересами, Александра выделила самую важную для нее фразу. — Как бросила? Я думала, она выполняет заказы дистанционно, по Интернету, как многие сейчас…
— Ничего она не выполняет! — огрызнулась Алина. — Мне сюда, на стационарный номер, второй год звонят ее старые клиенты и спрашивают, все ли с мамой в порядке? Они ей звонили в Париж, она ведь, когда уезжала, оставляла всем координаты… Предлагали взять заказы. А она отказывалась! Говорила, что работать больше нет необходимости!
— Может, у нее есть работа там? — предположила художница.
— Ничего у нее нет! Я спрашивала! Мне она ответила, что всю жизнь вкалывала, одна меня растила, надрывалась, так вот теперь желает жить по-человечески! Вот мне и интересно: она сейчас все подчистую собирается отсюда вывезти или что-то оставит, смеха ради?! Может, нам уже пора съезжать?
Скрепя сердце, Александра удовлетворила любопытство девушки. Узнав, что коллекция ликвидируется полностью, Алина с минуту молчала. Она была ошеломлена, убита этим известием.
— Ну, все, — сказала она наконец. — Мать промотает и эти деньги, уж не знаю, на что она тратит, на кого… И вернется нищей. Хорошо, если в своем уме…
Не сказав больше ни слова, девушка вышла из комнаты, предоставив гостье полную свободу. Александра продолжила разбирать папки, уже не испытывая прежнего приподнятого настроя. Теперь она думала не о том, что ей попался выгодный заказ и скоро она вновь увидит Париж… Художница не могла отделаться от мысли, что поведение ее старой знакомой заключает в себе нечто подозрительное и таинственное…
«Но я не подозревала тогда, что настолько таинственное!» — сказала она себе, следя за Натальей. Та, стоя у самой кромки воды, словно грезила наяву. Глаза женщины были открыты, но казалось, она ничего перед собой не видит. «Если я расскажу Алине, что мать считает, будто в ее доме спрятан старинный клад… А не живет она там и потратила последние деньги на квартиру в Париже, потому что боится привидений… Ну, не знаю! Алина девушка решительная, расчетливая, деньги любит, на мать в обиде. Запрячет бедняжку в психбольницу, не поленится приехать… И будет сидеть несчастная Наталья рядом с такой же несчастной мадам Делавинь… Да, но супруга соседа сошла же отчего-то с ума! Она ведь клад не искала!»
Все, что Александра успела услышать о «Доме полковника», рождало у нее тревогу. «Что-то там не так! Что-то очень
Наталья, внезапно очнувшись, отвела взгляд от воды и повернулась к художнице. Ее глаза вновь приняли осмысленное выражение.
— Мне нужно вернуться в Париж, — произнесла она неожиданно деловито и спокойно. — Сегодня же, да прямо сейчас. Тебе я полностью доверяю, ты знаешь… Встретишься с покупателем, сторгуешься и договоришься об оплате. Все решай сама!
— Погоди, — нахмурилась Александра. — Где это я с ним встречусь? Куда ехать?
— Недалеко! Он живет в этом же городке, как громко именует себя деревня… Только на другом краю, — пояснила Наталья. — Я скажу Дидье, он тебя отвезет. Может быть, вы все решите за сутки, двое… Покупатель настроен на сделку, фото кое-какие видел, вопрос только в цене… Я назвала ему при первой встрече цифру, он засомневался, но ты, конечно, сумеешь его уломать…
— Мило… — От растерянности художница не находила нужных слов. — Я думала, покупатель живет в Париже и мы вместе туда поедем… А ты уезжаешь, бросаешь меня тут одну, в этом доме?!
— Ты же не веришь в привидения?
Наталья произнесла эти слова так холодно и язвительно, что Александра мгновенно осеклась. Женщина почувствовала себя глупо, ее мучил стыд, словно она дала себя заманить в искусно расставленную ловушку. «В самом деле, — смятенно думала художница, — я только что высмеивала ее, а теперь сама боюсь остаться в доме… Разве я боюсь? Правда боюсь?»
Молчание затягивалось. С поля, скрытого зарослями ив, внезапно раздался рокот заведенного тракторного мотора. Обе женщины одновременно вздрогнули, и, как по команде, из зарослей вылетела стая вспугнутых перепелов.
— Хорошо, — твердо произнесла Александра. — Я останусь и все сделаю сама. Но если что-то выйдет не так, не предъявляй мне потом претензий!
Художница внимательно следила за лицом собеседницы, и то, что она увидела, испугало ее куда больше, чем все рассказы о привидениях. Наталья выслушала ее согласие, не дрогнув, лишь чуть поджав губы и опустив ресницы… Но Александра успела прочитать в ее глазах панический страх.
Глава 4
Стоя у ворот, Александра смотрела вслед удаляющейся машине. Когда плавный изгиб ограды соседского сада скрыл малолитражку Натальи, Дидье обратился к художнице:
— Давайте поедем прямо сейчас?
— К покупателю?
— Ну да. — Парень оглянулся на калитку своего дома. — Пока девчонки нашли, чем заняться. Предупреждаю, у меня всего часа полтора, не больше! Если я их оставлю надолго, Кристина заляжет перед компьютером, а младшие разнесут весь дом, и тогда вечером отец…