Сгорая дотла
Шрифт:
Левин фыркнул, глянув на Марка. Вик явно не мог забыть того случая, когда репутация Кира оказалась на грани из-за скандала с девицей. Тогда еще все газеты трубили о беспорядочной жизни гонщика. Впрочем, с тех пор мало что поменялось. Разве что связей таких почти не осталось. Авария перевернула его жизнь с ног на голову.
– Он не успокоится, да?
Марк отрицательно покачал головой.
– Есть ей восемнадцать. И у нее есть права. А еще Соня – отличный водитель. Так что либо так,
– Остынь, ладно? – проговорил Марк, глянув на Виктора, который собирался что-то еще сказать. – Когда встречаешься с доктором? – Теперь он уже смотрел на Левина.
– Сегодня. На два часа запись. Вроде бы.
Марк кивнул.
– Сообщи, если что-то пойдет не по плану.
– А то, – хмыкнул Кир, чувствуя, что если Марк и против его выбора, то виду не подаст, так как больше остальных был заинтересован в том, чтобы Кирилл прошел восстановление и смог рано или поздно вернуться в привычное русло жизни.
И он был бы рад согласиться с Марком, что пора возвращаться, но в последние дни боли только усиливались, и только это помогло ему вернуться в больничные кабинеты. Избавиться от боли, да хоть отсечь ненавистное колено, которое повредил сильнее всего в той аварии, лишь бы перестать чувствовать. Возвращаться на гонки Кир уже не планировал. Прошла эпоха скоростей и пьедесталов. Он вышел в тираж. Кирилл лучше остальных понимал, что больше не сможет выжимать педаль в пол, гнать быстрее ветра и быть свободным. Реальность дала ему такую затрещину, что о прежнем можно смело забыть.
– Если будут проблемы, решай их сам, – огрызнулся Виктор, складывая перед собой руки. Он все еще злился, что не мог держать Кирилла под контролем.
Для Виктора мир всегда был как на ладони, и он управлял этим миром. Но были такие вещи и моменты, которые выходили из-под контроля. Для Никольского каждый подобный момент становился провалом.
– Ну, хотя бы Мара на моей стороне, – слова Кирилла оказались пощечиной для Виктора. Тот нахмурился, поджав губы.
– Не смей мою жену приплетать или втягивать в свои проблемы!
– Мара знает, каково это, – огрызнулся в ответ Левин, указывая на ногу, но для Виктора его слова прозвучали недостаточно убедительно.
Мара всегда занимала в жизни Виктора особое место, отделенное от всего мира.
– Только в том, что с ней произошло, нет ее вины, а вот ты виноват сам, – рыкнул Никольский, резко поднимаясь.
Марк встал следом и, подняв руки, попросил их успокоиться.
– Мы здесь не для того, что ругаться, – сказал он, но напряжение в воздухе искрило.
Кирилл злился и хотел уйти, бросить затею с восстановлением. Виктор готов был вышвырнуть друга из кабинета лишь за то, что Кир посмел втянуть Мару в их разборки. И ведь Левин был прав. Мара – одна из немногих, кто поддержал его, когда все выплыло наружу и многие просто не поняли, как такое могло произойти. Кирилл не отрицал то, что произошло с ним – его вина, но винить уже поздно. Время не отмотать назад.
– Может, выпьем кофе и просто поговорим? – предложил Марк, замечая, что друзья перестали швырять друг в друга безмолвные проклятия. – Как в старые добрые времена.
Левин пожал плечами, а Вик отвернулся, отмахиваясь.
Марк покачал головой. Ему меньше всех хотелось, чтобы друзья перессорились и разругались.
– Тогда кофе. И помолчим.
– Отличная идея, – вымолвил Кир, глянув на дверь, за которой скрылась Соня. Ему придется проторчать здесь еще как минимум полчаса, пока она будет оформлять документы. Значит, полчаса терпеть косые взгляды от Виктора и жалкие попытки Марка восстановить их трещащую по швам дружбу.
Глава 7
– Итак, куда дальше?
Я взглянула на Кирилла, ожидая ответа, который после встречи с друзьями выглядел не так весело, как до этого.
– В Самойловский реабилитационный центр, на Третьей улице.
Даже его голос звучал сухо. Кивнув, я завела мотор, напоминая себе, что лезть в его жизнь не буду. Да мне вообще не до этого! Я такое узнала! Аж ладошки чесались от волнения, и, кажется, мое состояние заметил Кирилл, потому что спустя минуту он, устроившись в кресле, повернулся ко мне и заговорил:
– Что-то случилось?
Я пожала плечами, старательно изображая сдержанность и внимательность. Последнее мне явно необходимо – машина стоит целое состояние, и я подписалась, что буду ответственно относиться к чужому имуществу.
– Ну же, Со-ня, говори. Я же вижу, что тебя что-то беспокоит.
И вот как ему удавалось разглядеть это? Неужели все на лице написано? Нахмурившись, я, продолжая внимательно следить за дорогой, ответила:
– Да, беспокоит. Вы там поругались, да? Ой, то есть я не должна об этом спрашивать.
– Да не волнуйся. Это было ожидаемо.
– Почему?
– Потому что делаю все не так, как они хотят.
Выдохнув, Кирилл отвернулся. Он, как и я, наблюдал за дорогой.
– И еще я вас, то есть тебя, – быстро поправила собственную оговорку, – не узнала.
Кирилл издал короткий смешок.
– Да ладно! А я-то думал, почему молчишь.
Пожав плечами, взглянула на него.
– Сложно тебя узнать, тем более мы никогда не были знакомы.
Он согласно кивнул.
– Неужели не похож?