Ш 3

Евстратов Василий

– Есть еще силы, на пары раз демонстрацию провести еще хватит, – упал он снова в кресло. – Дай патронов штук пять.

Я без разговоров достал запасной магазин и выщелкнув из него патроны – протянул ему.

– Да не мне, ей, – отмахнулся он от меня. – Давай, Адата, продемонстрируй, что мы недавно научились делать.

Ничего не говоря, Адата забрала у меня эти патроны и, положив их на стол, накрыла ладонями. После чего закрыла глаза и видно, что полностью сосредоточилась на действе.

Факир, в это время, навалился грудью на стол и чуть носом в ее ладони не

уткнулся, так внимательно за всем наблюдает. Я тоже устремил взгляд на ее руки, пытаясь понять, что она делает и что за дар, такой весь из себя опасный, заимела.

Сначала ничего не происходило, Адата несколько минут вот так напряженно сидела, кажется что и дышала через раз, но вот она вздохнула уже более свободно и открыв глаза, начала медленно поднимать ладони, разводя их в стороны. Между ними уже клубился туман, сейчас не спокойный, как я недавно видел, а довольно активно себя ведущий. Но было видно, что особо проблем он своим беспокойным поведением ей не доставляет.

Я на миг бросил взгляд на Факира, ожидая хоть каких-то комментариев, но тот, не отрывая взгляда от происходящего действа, прошептал:

– Смотри внимательно.

Я тут же вернул взгляд на место, и заметил, что туман постепенно успокаивается, и нет, не в шар собирается, а располагается вытянутой полосой, как раз между ее ладоней. Но вот движение, как и в шаре, практически замедлилось и… Адата перестала сдерживать этот туман и он, как и мячик до этого – лопнул, растекаясь дымом по столу, только не таким густым, как в прошлый раз.

На столе, вместо исчезнувших патронов – лежала ручка.

Ручка с разноцветными стержнями, которую, как и блокнот, Факир обычно таскает в кармане, на случай если вдруг в его гениальную голову какая мысль неожиданная придет.

– Оп-пачки, – протянул я медленно, не сводя с нее взгляда.

– Это еще не всё, – не отводя взгляда от ручки, Факир кивнулАдате: – Давай дальше.

Та снова накрыла ладонями, теперь уже ручку. Сосредоточилась. И, спустя несколько минут, когда туман рассеялся, на столе лежали уже два патрона 9х19 ПБП (ПБП – патрон бронебойный пистолетный). Именно такие я ей и давал.

– Твою же мать! – снова сел я на кровать и взял Адату, которая за всё это время не проронила ни слова, за руку. – Рассказывай! – кивнул я Факиру, при этом сгреб со стола патроны и принялся их рассматривать.

– Сам по себе этот дар названия не имеет, но я его называю конвертером. Это следующая ступень эволюции ксера, только тот может копировать только то, что у него в ладони поместится, здесь же таких ограничений нет.

– Конвертер, значит? – оторвал я взгляд от патронов и посмотрел на Факира. – И как это всё происходит? Если честно, то не понимаю, как можно конвертировать патроны, то есть металл, в пластмассу, а потом обратно.

– Не все так просто, Шатун. Она не конвертирует металл в пластмассу. Она этот металл преобразовывает в энергию, а потом уже энергию может преобразовать в любой другой материал.

– Все равно не понимаю, – мотнул я головой. – Ручка и патроны – это же совсем разные вещи. – Бросил взгляд на Адату, но та погруженная в какие-то свои мысли не спешила включаться в наш разговор и пояснять, как она всё это только что проделала, поэтому снова к Факиру повернулся. – Я понимаю – ксер,

он тупо копирует то, что у него в кулаке зажато. Но и то, чтоб что-то воспроизвести ему подходящий материал нужен.

– Ну, это до определенного предела развития ксера, ему аналогичный материал нужен, – возразил мне Факир. – Более опытные могут уже внимания не обращать на идентичность материалов. Но ты прав, они только копировать могут.

– Но всё равно, – не сдавался я, – чтоб что-то создать, нужно знать, что именно ты создаешь… Стоп! – дошло до меня. – Кисляк? – вопросительно посмотрел на Факира.

– Именно, – довольно кивнул он. – Почти всё происходит так, как и на кластере. И тут мы становимся свидетелями подтверждения теории, что мы все здесь копии. Адата, когда патроны преобразовала в энергию, сняла с них ментальную копию, которую может по своему желанию запоминать, чего не может сделать тот же ксер. Вот по памяти, получив энергию от преобразования патронов, она и создала сначала ручку, а потом из ручки – снова патроны. Но! Если есть свободная энергия, то, чтоб снять ментальную копию с других предметов, уже не обязательно их в эту энергию преобразовывать. Вот и получается, что на кластерах, всё там находящееся распадается на энергию, которая впоследствии и делает копии с какого-то там очередного мира.

– Так это что, – теперь уже окончательно дошли до меня все предостережения Факира в начале разговора, – Адата, так же как и Улей, может всё что угодно создавать?

– Нет, – усмехнулся он, – всё же энергетические оперирования у Адаты и планеты несопоставимы. Живую плоть она в энергию не может преобразовать, на моем мизинце это проверили, – потер он тот самый мизинец.

– Факир, ты маньяк, – неодобрительно покачал я головой.

– Да ладно, – легкомысленно отмахнулся он. – Палец бы себе я быстро отрастил, а так сразу проверили, что живые ткани ей не поддаются, как не поддаются и живые растения. Спораны, горох – на энергию легко распадаются, но вот ментального слепка с них снять не получилось, так что халявы увы, но не будет.

– А… – только и успел что сказать, как он уже отвечать стал.

– А жемчужины у меня с собой не было, но думаю что с ней то же самое бы произошло. Или вообще не получилось бы ее растворить, так как она всё же условно живая. У тебя, кстати, с собой ее нет?

– Нет, – отрицательно мотнул я головой. – С некоторых пор я предпочитаю не держать жемчуга вблизи тела, без особой на то необходимости.

– Ладно, то потом проверим, – кивнул он понимающе.

Я еще вчера, когда рассказывал о наших приключениях, поблагодарил его за то, что он поделился в свое время со мной своей гипотезой о том, что жемчуг, напитавшись жизненной силой, может как бы позвать себе нового носителя. Что в Пекле и подтвердилось с помощью Халка.

– Так, что еще? – задумчиво посмотрел он на Адату. – Вспомнил! Как бы сказать? – взлохматил он снова волосы, усиленно размышляя. – Во! Оперативная память у Адаты, – подобрал он слово, – которой она ментальные слепки предметов запоминает, она конечна. Сейчас всего три предмета может запомнить, но до каких пределов может развиться – я пока не знаю. Нужно долгое наблюдение за ее развитием, чтоб какие-то прогнозы делать.

– Факир, – тяжко я вздохнул, так уже устал от его намеков на задержаться еще ненамного.