Шрифт:
Сергей Каледин
Шабашка Глеба Богдышева
Лидия Васильевна, продавец из гастронома, давно терзавшая Глеба требованиями узаконить отношения, чуть не села. Главное, за столько лет людей уж насквозь видит, а тут нарвалась: обэхаэсэсовцев обвесила.
Не посадили. Глеб нашел хорошего адвоката: только год полы мыть в милицейской поликлинике и двадцать процентов -- государству. И вот сейчас Лидочка праздновала победу.
Заказ еще не принесли, и Лидия Васильевна, чтоб не сидеть впустую, ругала
Глеб страдальчески смотрел на нее.
– - Послушай, Лидочка, э-это... Вот ты умрешь когда, как спокойно вокруг станет. И маме моей ты про женитьбу долбить голову старую не будешь, и сестра успокоится временно.
Ругала его сейчас Лидочка за многое: за старую измену, за нежелание расписаться, а главное, за то, что Глеб вывернулся у нее и у мамаши свдей из когтей: едет все-таки мост какой-то чинить. И подгадал-то все как складно: на суде поздравлял вчера, что обошлось, а сегодня, чокнемся, говорит, Лидочка, на прощание -- улетаю послезавтра в Казахстан.
Глеб пригубил принесенный наконец коньяк -- как бы ни ругалась Лидия Васильевна, а поила его много лет исправно, что, кстати, учла сейчас в гневе:
– - Сколько я на тебя, зараза, за это время денег извела, две машины купить можно!
– - Лид, ты, может, э-это... хочешь куда?.. Терпеть-то чего попусту, пузырю только вред временно...
– - Сам пойди...
– - И чего тебя не посадили?..-- Глеб сгреб со стола "Приму" со спичками. Потом налил полный бокал коньяка и выпил. И ушел...
Дверь открыл Васька.
– - Посадили?
– - с надеждой в голосе спросил он.
– - Пока временно нет,-- ответил Глеб, стягивая полуботинок, не расшнуровывая, носком в каблук, потом второй.-- Победила.
– - Туфельки-то откуда такие знатные?
– - Васька поднял с полу Глебов полуботинок.-- Италия?
– - Лидка презентовала после суда. За адвоката. Я ей такого адвоката достал!.. А ты-то здесь как?
– - Тебя жду. Билов сказал, зайдешь. Билеты взял? Глеб кивнул.
– - А сам-то где? Я ему денег принес.
– - На каратэ пошел. Ты потише -- дети спят.-- Васька подтолкнул Глеба в большую комнату.-- Тапки надень.^
– - Не надо,-- скривился Глеб и потопал босиком.
– - А старые-то куда башмаки дел?
– - В магазине оставил, они уже выстарились. С другой стороны: на шабашке бы сгодились.
– - С шабашкой еще вопрос,-- мрачно сказал Васька, плотно закрывая дверь.
Комната была уставлена книжными шкафами. Пустоты между шкафами завешаны кошмами. Со стен свисали рогатые черепа -- трофеи покойного Билова-старшего, геолога. На стене полуметровый портрет: мрачный мужчина, брюки забраны до колена в шнурованные краги, пенсне, трубка, пробковый шлем...
– - Прямо Лоуренс Аравийский,-- уважительно сказал Глеб, тыкая пальцем
– - От Павла письмо пришло,-- не слушая его, сказал Васька и протянул Глебу конверт.-- Выперли его. Прорабом под Кустанай. А мы с Юлей уже отпуска оформили. Глеб присвистнул.
– - Он-то пишет, чтоб все равно ехали: работы навалом, а я чего-то...-Васька вздохнул.-- Куда -- неизвестно, к кому -- неизвестно, а если пролетим?
– - Не должно, раз пишет... А сотней больше, сотней меньше... Тем более билеты куплены.
– - Я тебе с работы звонил,-- сказал Васька,-- хотел предупредить, чтоб билеты не брал пока. На мать нарвался. Орет...
– - Да я у Лидки на суду был. Под кабинетным роялем, заваленным бамбуковыми трубками -- флейтами, которыми с недавних пор промышлял хозяин дома, заворочался Будда.
Глеб нагнулся к щенку. Тот посучил во сне лапками, несколько раз тоненько взвизгнул.
– - Сон видит,-- улыбнулся Глеб.-- Пропадет собака. Не кормят как надо. И не гуляют.
В комнату вошла Соня, третья жена Билова. Она кивнула Глебу, утомленным движением сняла очки -- очки выпали у нее из рук. Глеб метнулся подхватить их, но очки не разбились, а повисли на шнурке.
– - Смотри-ка чего придумали!.. Соня подошла к книжному шкафу, сунула на полку книгу и задумалась -- какую еще взять.
– - Сонь, ты перекисью ноги мажь, черноту снимет. Лидия Васильевна всегда так делает. И усы мажет. Соня рассеянно посмотрела на него, ничего не сказала и снова отвернулась к шкафу.
– - Сонь, пожрать-то ему дашь временно?
– - спросил Глеб, поглаживая щенка.
– - Что ты говоришь? Не знаю, Глеб,-- устало ответила Соня.-- Билов им занимается.
– - Я денег принес, как просили.
– - Положи где-нибудь...
Хлопнула дверь.
– - Здорово,-- пробасил Билов, входя в комнату. Глеб вылез из-под рояля.
– - Ты чем в каратэ своем дурью маяться, собаку бы лучше покормил! Совсем она у тебя доходит. Морда как у ихтиозавра стала... Будда, Буддочка...
Щенок открыл глаза и встал. Под ним расплылась небольшая лужица.
– - Софья!--гаркнул Билов.-- Ты гуляла с собакой?!
– - Не кричи,-- тихо сказала Соня.-- Глеб денег принес.-- Она наконец выбрала книжку и ушла на кухню. Билов осекся. Когда Соня заговаривала про деньги, он смолкал.
Не везло ему в последнее время. Цветы закупил в Гагре -- продать на Первое мая. Завяли. Яблоки собирать поехал -- прогорел. Флейты вот решил делать из бамбука, оказалось, никому не нужны. А Соня рожать надумала. Повторно. И ее предшественницы родили по разу. Итого: четвертый. Спасибо, Глеб сотню принес, а то хоть вешайся.