Шадизарский дервиш

Брайан Дуглас

— Кром! Кажется, ты и впрямь не демон, если изъясняешься на манер базарного философа, который за медную монетку согласен обучить тебя всей мудрости мира.

— Интересный способ существовать, — задумался монстр и снова быстро заморгал глазами. — Меня зовут Эан.

— Очень красивое имя, — сказал Конан. — Я знавал одного Эана, пирата. Хотел меня повесить, представляешь?

— Видимо, это ему не удалось, — заметил монстр.

— Да, ему не повезло… И тебе тоже не повезет, — предупредил Конан.

— Меня зовут Эан, — сказал монстр. — Я жил здесь. Я жил в колодце.

Там была вода. Там царил порядок. Потом случилось землетрясение. Не знаю, кто вызвал злую магию, но земля тряслась, как в лихорадке, тряслась и содрогалась, и камни сыпались, а лошадей подбрасывало в воздух, и некоторые сломали себе спины или ноги… И люди тоже падали. Все падало. Были здесь пальмы, но они тоже упали и сгнили.

— Вода ушла, — сказал Конан. — Да?

— Вода растеклась из колодца повсюду, и эти пески стали голодными, — объяснил Эан.

— Ты должен показать нам, как пройти на ту сторону, — перебил его излияния Конан.

— Почему? — спросил Эан, щуря три глаза и широко раскрывая два остальных.

— Потому что в таком случае я тебя не убью, — растолковал ему Конан.

Эан удивился еще больше:

— Но почему ты должен меня убить?

— А почему я должен тебя не убивать?

Они помолчали. Потом Эан сказал:

— По-моему, разговор зашел в тупик.

— Вовсе нет, — ответил Конан, — на самом деле я предлагаю тебе заключить со мной маленькую сделку. Ты помогаешь мне выбраться отсюда, а я оставляю любые попытки уничтожить тебя. А я могу это сделать, поверь!

— Да, — подумав, признал Эан. — Я более уязвим, чем кажется. Люди пугаются меня и потому мне удается их обманывать. Но ты меня не боишься.

— Хорошо, что ты понимаешь происходящее так же ясно, как я, — похвалил Конан. — Это упрощает задачу. Покажи нам переправу, хорошо?

— «Нам»? — Эан заухал, засмеялся. Песок вокруг него затрясся. — До сих пор речь шла только о тебе.

— Не притворяйся, ты ведь хорошо видел, что нас двое, и оба на лошадях.

— О нет, — проговорило чудовище, продолжая посмеиваться, — ты теперь один. Впрочем, ты еще успеешь спастись, если поторопишься. Отойди на десять шагов назад и двигайся вон в том направлении, пока не увидишь череп. Ты его сразу заметишь, это череп лошади, он крупный. Тогда…

— Почему это я теперь один?

Конан резко обернулся… и застыл.

Прямо из-под песка один за другим выскакивали всадники на черных лошадях. Их было уже больше десятка. Они выходили из земных глубин, и песок стекал по их тяжелым черным плащам, по бородам, по длинным черным волосам, схваченным на лбу белой лентой. Даже ресницы их, казалось, были наполнены песком, и тьма смотрела из их расширенных зрачков.

На миг Конану показалось, что земля порождает их прямо у него на глазах. Они словно дремали столетия, укрытые в воздушных пузырях внутри пустыни, и теперь, призванные кем-то неведомым, внезапно явились на свет.

Но Эан развеял подозрения киммерийца и вернул его к действительности.

— Это воины Гуайрэ, — вскрикнул он. — Я служу им! Я должен им покоряться!

— Почему? — быстро спросил Конан.

— Они мои господа, я служу

им и Гуайрэ, — был ответ. — Они знают, как причинить мне вред, я боюсь их! Беги, беги, пока не поздно!

Еще один черный воин приблизился, и Конан увидел наконец своего спутника бритунца. Руки Олдвина были связаны; всадник тащил за собой пленника на веревке. Бритунец бежал за его конем, спотыкаясь и громко возмущаясь на бегу. Кажется, он требовал справедливого рассмотрения дела и заседания суда по всем правилам!

Конан покрепче сжал рукоять меча и набросился без предупреждения на первого из всадников. Он метил в коня, но не успел даже сделать первого выпада. Сверху на киммерийца упала сеть. И хотя он попытался сразу же разрубить ее, всадники не позволили ему освободиться. Похоже, им не в первой было захватывать вооруженного человека таким способом. Быстро, умело они опутали киммерийца с головы до ног. Затем, связанного и беспомощного, привязали к седлу одной из лошадей, скрутив ему руки и ноги таким образом, чтобы он не мог даже пошевелиться.

Краем глаза Конан видел, как отряд ступил на зыбучие пески. Под ногами черных лошадей образовалось нечто вроде дороги — уплотнение песка. Очевидно, так работала магия Эана — слабая и недолговременная магия. Едва лишь отряд миновал опасное место, как песок снова превратился в смертельную ловушку для всякого невнимательного путешественника.

Глава третья

Гуайрэ

Киммериец приблизительно представлял себе, где они находятся. Окруженная с севера горами, Карпашскими и Кезанкийскими, с юга Замора была ограждена песками пустыни. И вот в этой-то пустыне имелось затерянное «мертвое место», крохотный участок, где никогда не ступала нога непосвященного в тайну человека.

Очевидно, эти земли представляли собой центральную часть древнего оазиса, окраины которого превратились в кольцо зыбучего песка. Поэтому-то ни один путешественник и не находил сюда дороги.

Пленников привезли в цветущий сад и оставили под деревьями. Конана, не освобождая от сети, бросили на землю, а Олдвина прикрутили к дереву. Затем всадники спешились, и слуги увели лошадей.

На некоторое время оба пленника были оставлены в одиночестве. Тогда Олдвин решился заговорить.

— Конан, — позвал он своего спутника. — Вы живы, друг мой?

— Да, — сипло отозвался киммериец. — Вы что-нибудь видите?

Олдвин завертел головой, честно стараясь рассмотреть пейзаж получше, и заговорил опять:

— Кое-что весьма интересное. Здесь повсюду цветущий сад. Даже не верится, что мы по-прежнему находимся в пустыне! Такие прекрасные цветы! Неужели люди, сумевшие их вырастить, причинят нам зло?

— Почему бы и нет? — киммериец язвительно хмыкнул. — Одно другому не мешает.

— Возможно, эти цветы вырастили одни люди, а зло собираются нам причинить совсем другие, — рассудил бритунский ученый. Ему хотелось найти разумное объяснение всему. — Положим, садовник — превосходный человек и никому не способен доставить неприятностей. Но его господин — напротив, человек весьма жестокий и…