Шаера Алферова. Великолепный бриллиант
Шрифт:
– И что я здесь забыла? – спросила я, осматривая зал.
– Будешь помогать мне, обустраивать зал для гостей, – донеслось до меня её эхо.
– Вот ещё! Я на эту «авантюру» не подписывалась!
– Кончай строить из себя цацу! Мне нужна помощь!
– Да ладно? И почему же в лице меня? Мне же ничего доверить нельзя!
– Помолчи, а? – цокнула она языком. – Вот тебе каталог тканей и выбирай цвет для портьер!
Стояла я с каталогом в руках и думала: оно мне надо? Сначала похитили, потом отправили на первое преступление, Марк пытается меня изнасиловать уже второй раз, а я ещё должна им в чём-то помогать? А не жирно ли будет? Физиономии не треснут?
– Чего стоишь? Кого ждёшь? Особое приглашение нужно выписать?
– Стою и думаю: мне это надо? Совсем нет.
– В кое веки раз сделай что-нибудь полезное. Сама виновата в случившемся! Говорила, что хочешь жить, а потому Лужков сказал тебе всё рассказать и показать, ведь теперь ты входишь в нашу банду «Хитрые лисы». Я скрепя сердце пытаюсь смириться с этой участью. К тому же побывав на первом преступлении, Фёдор Николаевич собрал несколько доказательств на тебя. Он пока тебе ничего не говорил, но скоро позовёт и расскажет. Таким образом, он сможет тебя шантажировать. Если эти доказательства попадут на стол Абрамова, то года эдак три-четыре тебе точно светят за соучастие. Он тебе потом всё расскажет и покажет, а теперь займись делом.
Я так и стояла с открытым ртом. Ах ты, хитрый жук! Так вот для чего ты меня так скоро отправил на первое преступление! Я тебе это припомню! Так пакостить буду, что взвоешь! Обуреваемая злостью, я раскрыла каталог с тканями. Цвет тканей и выбор меня успокаивали. Из тканей присутствовали: атлас, туфта, парча, бархат, шёлк, лён, сатин. Присутствовал и кашемир, но на окна в большой зал моему глазу понравился фиолетовый атлас с вышивкой.
– Вика! – подошла я к секретарше. – Думаю, что фиолетовый атлас с вышивкой будет самое то!
Та пощупала ткань и глянула на окна.
– Уговорила. А теперь возьми план распределения мебели и отправляйся на первый этаж. В холле уже должна быть мебель, – дала она добро.
Я глянула на план.
– Мне не нравится.
– И чего тебе не нравится?
– Расстановка мебели. Зачем столы расставили по всему залу? Где народ будет ходить? – накинулась я на неё.
Гротова провела пальцем.
– Ага! И будут они петлять от одного стола к другому?
– Ох! Бери план и дуй вниз! Я тебе даже карандаш дам. Рисуй расстановку по-своему. Только отстань от меня!
Довольная, как кошка объевшаяся сливок, я спустилась вниз. Аж на душе благодать! Сами напросились! Ты глянь, она ещё на меня компромат собрали! Ну держитесь!..
А внизу и вправду уже привезли мебель. Лужков лично осматривал привезённый инвентарь. Я сделала вид, что не заметила его и тоже стала его осматривать. Надо же знать, что мне придётся в зале ставить! Так, что мы имеем? Столы для яств, стулья XX века, ковры, фарфор, столовые приборы. Так, а где портьеры?
– Уважаемый! – окликнула я мужчину у выхода.
– Да, мадемуазель? – повернулся он ко мне.
– А портьеры, где?
– Значит, я вас жду. Они в машине, извольте взглянуть.
Конечно изволю! Краем глаза я заметила, что Лужков волнуется. А мне по барабану. Вышла я на улицу. Прохладный ветерок встретил меня. Начало темнеть, причём быстро. Надвигались чёрные грозовые тучи. Мужчина стал показывать мне портьеры. Лужков наблюдал за мной и даже подошёл поближе.
– Это не то, – отложила я бежевый лён.
– И чем тебе лён не понравился? – поинтересовался Лужков.
– Потому что они будут сливаться со стенами.
– А не хотите ли фиолетовый атлас? Его очень хорошо берут!
Мне притащили фиолетовый атлас с вышивкой.
– Вот! Самый ходовой товар! – патетично сказал он.
Я пощупала ткань и попросила немного развернуть. Прибыли ещё двое крепких мужиков. Цветы были вышиты гладью. Обалденно выглядит!
– Шикарно! То, что нужно! – заверила я их. – Мне нужно таких шесть штук!
Поперхнулся только Лужков. Мужики только глаза округлили.
– А… э… у нас только два экземпляра.
– А на складе есть?
– Есть.
– Прекрасно. Сегодня сможете привезти?
Те переглянулись.
– Через три часа.
– Великолепно! Подождём! А эти два экземпляра отдайте им, – я ткнула в сторону двух мужиков. Те взяли портьеры и понесли вешать в большой зал.
Мужики умчались, а вот господин Лужков пристал ко мне, как банный лист к тазу. Стоило только отойти.
– Ты чего творишь? Они же дорого стоят!
– Ничего страшного. Две хрустальные люстры смог купить? Значит, и шесть портьер сможешь, – резонно заявила я.
– Обанкротишь меня!
– Тебя обанкротишь, как же! Украл Великолепный бриллиант, коробочку с бриллиантами и жалуешься? Денег у него нет! Как же! – Уже к мужчинам: – Ребят! Столы занесите в зал! А ты скатерти захвати.
Картина маслом: мускулистый мужик несёт скатерти, а стройные парни тащат длинные столы. Постелили ковры. Шесть столов вполне достаточно. Между ними широкие проходы. Даже если два человека встретятся, то спокойно разойдутся.
Фарфор был расставлен. Приборы уже принесут и расставят завтра. Принесли стулья. Расставили их напротив сцены. Раз будет аукцион, то нужно создать удобства. Теперь и аукционисту будет всех видно. На сцену воздвигли стол и кафедру. Осмотрев сцену, я обнаружила дверь. Заглянула туда. Оказалась я в большой комнате, набитой разный антикваром. Как пить дать – всё ворованное.
Конечно, среди антиквара не было ни Великолепного бриллианта, ни шкатулки с бриллиантами. И дураку понятно, что это добро принесут только завтра, и то только тогда, когда объявят лот. Я вернулась обратно. Меня никто не хватился.
Через три часа прибыла машина с портьерами. Вовсю шёл дождь и гремел гром. А какой запах!.. Лужкову пришлось расплачиваться с мужчинами. Я была довольна. Мужчины довешали оставшиеся четвёрку портьер и ждали новых указаний. Их не было, ибо все дела были закончены. В плане я поставила на портьерах крестики. Таким образом, я отмечала расставленные предметы меблировки.