Шаг до страсти
Шрифт:
Их отношения спотыкались, садились на мель, снова возрождались, когда и тот и другой предпринимали отчаянную попытку не смотреть правде в глаза. Он достаточно часто оплодотворял ее, чтобы она родила ему двух или даже трех детей, но она была не из тех женщин, которых легко обвести вокруг пальца. И однажды ночью, переполненный стыдом и отчаянно нуждавшийся в понимании с ее стороны, Фергус совершил последнюю и решительную ошибку, рассказав о том, что было в Кембридже. С этого момента он для нее перестал существовать как мужчина. Они вместе появлялись на людях, по взаимному согласию брак решено было сохранить до их смертного часа ради соблюдения
— Сколько времени все это продолжалось? Джулиан — твой сын или, может быть... подожди, и тогда посмотрим, согласен? Черт бы меня побрал, я и сама точно не знаю.
Он положил щетку на место и пригладил волосы ладонью. Они начали редеть на макушке, и он чувствовал под ними кожу. Кто бы ни был этот человек, он раскрыл ей секретную информацию.
Одно это считалось серьезным нарушением правил безопасности.
— Маргарет, — сказал он. — Кто бы ни сказал тебе про расследование Лодера, он не имел никакого права делать это. Ты ведь понимаешь?
— Ну конечно. — Она вышла из ванной, высокая, элегантно одетая женщина со светлыми волосами, с почти металлическим белым оттенком, потому что она рано начала седеть. У нее были пронзительные голубые глаза — большие, с нависшими веками, умело подведенные. В свои сорок пять лет она выглядела неотразимой. Через десять лет она станет внушительной матроной, прекрасно выглядящей в роли Ее превосходительства жены посла.
— Он поступил очень скверно, — бросила она. — Подай-ка мне сумочку, пожалуйста.
— Я хочу знать, кто это сделал. — Чтобы произнести эту фразу, ему понадобилось мужество, а она подняла на него брови, разыгрывая крайнее удивление.
— Зачем это тебе? Ты же доставишь этому человеку неприятности.
— Я приму меры, чтобы он больше не разбалтывал служебные тайны, — сказал Стефенсон. — Меня заботит только это.
— Но какое это имеет значение. — Маргарет пожала плечами, проверяя в сумочке, не забыла ли чего-нибудь. — Ну, небольшая интрижка. Дорогой, у всех мужчин такое бывает, ведь он спал с женщиной. А до последнего времени я была уверена, что угрозу безопасности представляет как раз мужеложство.
Он даже не вздрогнул, поскольку в последнее время она слишком часто говорила подобные вещи и он перестал на них реагировать.
— Меня не трогает, чем занимается Патерсон в своей интимной жизни. Меня интересует только то, чтобы среди нашего персонала максимально соблюдались правила безопасности. Особенно в настоящее время. Русские что-то затевают. Может быть, ты теперь поймешь, что я спрашиваю вовсе не из личных соображений.
— А что там с русскими? Я ничего не слышала.
— И слава богу, — вздохнул он. — Если ты мне не скажешь, у меня не останется другого выхода и я пойду к Лодеру.
Жена была уже на полпути к двери. Обычно она прекращала пререкания, поворачиваясь и уходя из комнаты, когда он еще говорил, но на этот раз остановилась и повернулась к нему.
— Если ты пойдешь к Лодеру и поднимешь шум, он может раскопать кое-что и про меня, но вряд ли тебе хочется, чтобы об этом знал Лодер. Ты, конечно, подумал об этом?
— Я думаю об этом, — сказал Стефенсон. Он видел ее силуэт на фоне открытой двери. Надменное, ненасытное, безжалостное тело. Казалось, оно ведет отдельную недобрую жизнь, независимо от заключавшейся в нем личности. В принципе Фергуса всегда преследовал страх перед женщинами; за их требованиями и увлечениями чувствовалось что-то скрытое и тревожное. Ему приходило в голову, что он ненавидит тело жены больше, чем ее самое. А сейчас он чувствовал отвращение.
Она нечасто доставляла себе удовольствие помучить его; имея свою личную жизнь, она занималась чем хотела, и никто об этом не догадывался. Даже ему ни к чему было что-то знать, если только он сам не начинал выяснять, как произошло в этот вечер. Ее ненависть к мужу уже почти испарилась. К тому же она хотела, чтобы он в конце карьеры получил одно из главных посольств.
— Ровно половина восьмого, — сказала она. — Наши гости скоро начнут съезжаться. Я сойду вниз. Можешь идти к этой пошлой маленькой ищейке, если тебе так хочется, но сначала хорошенько подумай.
Стефенсон задержался наверху. Пусть она одна встретит гостей: видного американского экономиста с женой, западногерманского первого секретаря и несколько английских пар. Если бы он сказал Лодеру об утечке, скрывать связь Маргарет стало бы невозможно. Стефенсон направился к двери. Кто же на этот раз? Обычно она находит кого-нибудь помоложе, но не слишком молодого. Слава богу, она не увлекается мальчиками. Это должен быть человек, имеющий возможность знать, чем день за днем занимается руководитель СИС.
Кто-то из отдела Лодера. Чем больше Стефенсон думал об этом, тем больше понимал, что должен что-то предпринять. Накануне его пригласили на специальное совещание, которое собирал Лодер для доклада послу.
Информация о Свердлове поступала от барбадосской полиции. Русский на острове установил только один контакт, с женщиной, с которой встретился в отеле. Лодер зачитал им подробности. Собранную о ней информацию проверили и перепроверили постановили, что это миссис Ферроу, проживающая в Нью-Йорке, британская подданная, работает личным помощником Сэма Нильсона в ООН.
Из-за этого поднялся настоящий переполох. Он заметил, что прибегает к любимому сленгу Лодера. Этот человек был просто невыносимым; то начинал сыпать по-гречески, чем выводил американцев из себя, то переходил на терминологию разведслужб времен войны. Сэм Нильсон был фигурой международного значения. Связь его секретаря со Свердловым затрагивала безопасность на самом высоком уровне. Вот почему Бакли и ЦРУ изо всех сил старались разнюхать, нельзя ли им чем-нибудь поживиться. Позиция Лодера, как он объяснил послу и Стефенсону, заключалась в том, чтобы убедить американцев удовлетвориться полученными сведениями и не предпринимать собственного расследования. Они не знают, да и не стоит им сообщать, что миссис Ферроу еще и любовница британского военно-воздушного атташе. Такие сведения вызвали бы у американцев подозрения в отношении всего персонала посольства. Только по этой причине опрометчиво рассказанные его жене сведения о Ричарде Патерсоне, о его романе с девицей могут стать причиной бедствия, если информация пойдет еще дальше. Стефенсон остановился у двери, потом повернулся и вошел в кабинет. Там он сделал короткую запись на календаре: «Повидать Лодера». Он запер календарь в ящик стола и пошел вниз, чтобы присоединиться к супруге.