Шаг, это много
Шрифт:
– Заткнулся, сопляк? А, я тебе скажу!
– Стас. – Попыталась влезть Виктория, но старика было уже не остановить.
– А потом, они бы остались здесь, как в террариуме. И сидели бы мы тут вечно, смотря на них из окон. Патронов бы не хватило, чтоб и половину перестрелять. Это только кажется, что, – смотрите, мол, две тысячи патронов, как много! А, на деле, – пшик. Час боя и нет их.
– Всё, Стас. – Уже строго процедила Виктория, как умела цыкать на шефа, когда он заговаривался. – Он всё понимает, просто не привык к такому. Вы, всё сделали правильно.
Шеф. Вот именно, что, – шеф! Стас, всё верно говорит, но есть одна загвоздка, – шеф, – и Вика, это прекрасно знает, и я знаю, но молчу. Молчу не потому, что страшно, а потому что демоны молчат вместе со мной.
– Хватит. – Шёпотом произношу я, и удивляюсь своему голосу. Точнее, самому факту, что я это сказал, хотя, вроде, и не собирался.
– Что, хватит? – Спросила Виктория машинально.
– Врать хватит. – Произношу я, открывая глаза и чувствую, как начинаю смущаться и не контролировать мышцы лица. Чёрт, да, что со мной такое, – стрелять по людям, – пожалуйста, а, как разговаривать, так сразу теряюсь.
– Я не вру. – Холодно отвечает она, сверля своим фирменным взглядом мою переносицу.
– Если бы тут был шеф….
– Его тут нет.
– Если бы тут был шеф, то он тоже не позволил стрелять, и вы это знаете. Он бы придумал тысячу способов, а если бы не получилось, то расстрелял бы сам все две тысячи патронов и пошёл в рукопашную, защищая этих людей. И вы знаете, что у него могло это получиться. А мы…, мы просто пошли по самому простому пути, потому что струсили, испугались, и оттого, что не верим ни во что. Кроме своих шкур.
– Я, ещё раз тебе повторю, – его тут нет! Не смей его идеализировать, и не смей читать мне морали.
От её глаз веяло злым холодом, я никогда не видел её в таком состоянии. Да, что у меня с лицом? Прямо чувствую, какое дебильное выражения у меня сейчас.
– Ты хороший парень, Серёжа, но, Денис на тебя плохо повлиял. Внушил тебе свои идеалы, и они хорошо легли в твоей голове, пустили корни. Послушай меня, раз и навсегда, чтоб мы не понимали эту тему, больше никогда. Я верю в то, что мои дети должны жить, пусть даже ценой жизни других. Ценой жизни тех, кто принял неверное решение, хотя, ты не старался стрелять на поражение сразу, ведь я права?
Я промолчал, не обращая внимания на других и не отводя от неё глаз.
– Права. У них был выбор, а у меня его нет. Я не умею стрелять, как вы, я не так сильна, даже не смотря на эти непонятные возможности. Я не умею вести себя правильно в бою, я не научена принимать нужные решения, верно и быстро в состоянии стресса. Понимаешь? А знаешь, что я могу? Я могу управлять бизнесом, потому что муж больше занят состоянием машин и работой с персоналом, чем заботой о прибыли и расширением. Я могу выносить детей и воспитывать их, когда мужа нет дома сутками и, когда он спит не в моей постели. Или ты думаешь, я не знала про ту, к кому ты его возил последний год? Правдоруб ты мой. Я могу примирить мужа с сестрой, с которой он не разговаривал пять лет, я могу следить за домом, здоровьем всех в семье, я могу быть учителем и любовницей, надзирателем и наседкой. Я могу дать последнему уроду ради своих детей, предать и поступить подло. Понимаешь? Я могу терпеть его занудство и запои по погибшим товарищам. Как он говорил, – «какое я имею право воспитывать детей, если сам являюсь трусом и подлецом», а знаешь почему? Потому, что если он погибнет, то я останусь с ними, не он, герой, останется, а я!
У неё выступили слёзы, но она продолжала говорить, шёпотом не шевеля губами, не двигаясь, словно живая статуя.
– Я знаю, что у тебя осталась девушка на другом конце города и отец в деревне, и я благодарна тебе, что ты не разу не заикнулся о них. Иначе, я бы точно сошла с ума. Не представляю, как я смогу с тобой расплатиться за всё то, что ты для меня сделал и делаешь. Но, не сравнивай себя с ним, ты не он. Уверенна, что ты прав, и Денис бы поступил так, как ты сказал, но я бы возненавидела его, как уже не раз ненавидела за подобные поступки. Знаешь, каково это, – любить и ненавидеть одновременно? Мы поступили правильно, а его с нами нет, и никогда уже не будет. Махать мечом и геройствовать могут многие, нести свою правду и менять жизни других, а вот удержать эту жизнь в стабильности, чтоб всё не развалилось к чертям после триумфальных побед и подвигов, умеют единицы. И, давай, закончим этот разговор, согласен ты со мной или нет.
– Сильный человек не добивает лежачего. – Пробормотал Максим вставая с дивана. – Он поднимает его и бросает со всей дури на асфальт для максимального удара. Говна лопата, отдай карабин!
– Я не знаю, у кого тебя проверяла мама, но я бы, даже собаку ему не доверил. – Со вздохом произнёс Стас, толкая Вепря по столу в сторону парня.
Глава, – 4. Выход.
На улице давно стемнело, а монстры попадались всё реже, проходя мимо по одному. Лампы не включали, боясь привлечь их внимание, да этого и не требовалось, – пожары охватили всю южную часть города. Полыхало даже здание напротив и общага за забором. Пробивающегося, через дырявые жалюзи, света, хватало сполна, чтобы видеть друг друга отчётливо.
Мы оттягивали момент выхода, как могли, даже несмотря на то, что мутанты перестали попадаться на глаза уже около получаса.
Внимательно всматриваясь в каждое подозрительное место за окном, почувствовал на себе чужой взгляд. Никогда такого не ощущал, только в книгах читал, да в кино видел, как герой оборачивается на следящего за ним врага. Может это, тоже, новые способности? Если улучшилось тело, то почему не мог улучшиться мозг? Обернувшись, не удивился, неотрывно смотрящей на меня, Виктории Игоревны. Она ждала моего решения, приказа или чего-то еще, что наконец приблизит её к детям.
– Пора. – Наконец, я выдавил из себя решение.
– Пора, так, пора. – Меланхолично ответил Стас и встал, беря автомат с заваленного вещами стола. – Как пойдём?
– По нашей трубе, по двое, как бежали со столовой. Вы первые, мы с Викой, следом. Выходим на ту сторону, и идем вдоль горящего дома, что напротив телеграфа.
– Слушай! – Неожиданно влез Макс. – Зачем по улицам шастать? Там же магазины одни, на первых этажах. Давай через них, «Beaute», потом «Спортивная жизнь», каждый по метров сорок длинной. Витрину в дребезги и всё, менты по-любой не приедут.
– Ну-у-у…, в принципе, – да. А, дальше так вообще торговый центр, там можно даже на другую улицу попасть, а потом через парк и чуток останется.
Стас нахмурился, почесал рукой за ухом, о чём-то усердно соображая, и выдал: -
– Закрытые помещения, в данной ситуации, это конечно плюс, хрен, кто заметит. С одной стороны, а с другой, минус. А вдруг там эти сидят, и бояться выйти из-за пожаров наружу. Вы мозгой раскиньте, сколько их может быть в магазинах.
– Согласен. – Кивнул я, уже приняв решение. – Но, будет гораздо хуже, если они нас заметят прущимися по улице. Идём через магазины. Стас прикрывает, а Макс бьёт угловую витрину.