Шаг, это много
Шрифт:
Сергей прислушался к своему телу и ответил утвердительным кивком. Чувствительность возвращалась, кожу жгло, но уже не так сильно, тошнота отступала.
– На нас атомную бомбу сбросили?
– Не думаю, она так не работает. Нас словно пучком ударили.
– Мы умрём?
– Должны были умереть сразу. Я не понимаю, что произошло, но если ещё дышим, после такого, то навряд ли.
Непрерывно кряхтя от тяжести поднимаемого тела, Виктория пыталась сохранить твёрдость голоса, каждое движение давалось с трудом.
Когда Сергей выпрямился в полный рост и окинул разом посиневший мир мутным взором, то не узнал его. Нет, все здания, дороги
– Что с ними?
– Да, не знаю я! Надо идти!
– Да, да, пацаны. – Встряхнул головой Сергей и тут же пожалел об этом, – новая вспышка боли пронзила лоб, прокатилась по затылку и отдала спазмом в шею. Куст, ещё не начавшей цвести, акации зашевелился рядом. Виктория вскрикнула. Чья-то рука вытянулась на уровне земли и схватила её за щиколотку. Моментально среагировав, Сергей с силой опустил ногу, ударив подошвой ботинка в районе локтя. Раздался хруст. Бесполезно.
Упав на одно колено, Сергей попытался расцепить захват, но рука, покрытая сетью пульсирующих вен, не желала разжиматься. Вложив все силы в давление, ему всё же удалось отогнуть один палец. Ни капли не сомневаясь в своих действиях, он рывком опустил его в низ, – раздался еще один хруст. Та же судьба ждала и второй, и третий. Когда дело дошло до указательного, начавший было зеленеть куст раздвинулся и оттуда показалась пасть. Когда-то, это была женщина, полная женщина лет сорока, теперь же, это было похоже на кошмар из крипового фильма ужасов. Рваный, по краям, рот распахнулся раза в два больше, от своих первоначальных возможностей, глаза почти вылезли из своих орбит, а взгляд был полон ненависти. Ни ужаса, боли или страха, а именно чудовищной ненависти.
Завалившись от неожиданности на пятую точку, Сергей с испуга двинул подошвой ботинка прямо в раскрытую пасть, но, когда это чудовище потянуло ногу Викторию к себе, опомнился, и, вытащив дежурный двадцать шестой «Глок» выстрелил «дабл-тапом» целясь в переносицу. Почти попал, обе пули девятого калибра вошли под правым глазом, откинув голову назад и успокоив сумасшедшую женщину навеки.
– Бежим!
Того, что кто-то обратит внимание на звуки выстрелов и выскажет законные претензии, они не боялись. Пальба была повсюду. Особенно плотной слышалась со стороны площади, где гремели автоматные очереди, доносились стоны, крики и дикие рычания, словно это был не центр города, а зверинец, полный диких хищников.
Привычки человека, пытающегося быть законопослушным, не собирались отступать, и Сергей, заученным движением спрятал компактный пистолет назад, в кобуру. Глаза бешено искали любой транспорт. Пробиваться через улицы, заваленные трупами, монстрами похожих на женщину из куста акаций и нервными правоохранителями никакого желания он не испытывал. Посему, оббежав больницу и ускоряясь в сторону храма, жадно изучал каждый автомобиль.
Остановившись, было у тойоты с открытой водительской дверцей, резко отпрыгнул. Сжавшись в комок, на переднем сиденье бился человек, весь покрытый той самой коркой из сажи. Пробегавший мимо парень двадцати лет остановился рядом, отчего Сергей напрягся и потянулся к кобуре, но, рассмотрев жуткую сцену на водительском сиденье, он сплюнул и рванул дальше по улице, мимо пятиэтажек.
– Во двор, тут ничего не найдём. – Подсказала Виктория. И в правду, все автомобили, на центральной улице, либо проносились на бешеной скорости несмотря на заторы и диких пешеходов, либо стояли с трупами внутри, ну, или, почти трупами. Что за «озверин» и припадки происходили с другими, было не понятно.
Как только свернули за угол дома, с пристроенным к нему крылечком пивного магазина, уткнулись в полицейский УАЗик. Возле правой дверцы «козлика» стоял недавний, хромой знакомец. Опершись спиной о стекло, он с трудом сдерживал костылём младшего сержанта патрульно-постовой службы, который явно вознамерился им пообедать. Его напарник орал рядом в салоне за закрытой дверью, пытаясь продавить стекло всей своей массой, выходило скверно.
Подбежав вплотную к борющимся, Сергей вновь достал пистолет и, приставив дуло к виску сержанта, замер в нерешительности.
С той женщиной было проще, все явно и очевидно, – угроза, а тут…. Толи от того, что это полицейский, толи от того, что это не их проблемы, палец никак не мог нажать на спусковой крючок с нужной силой.
– Стреляй! – С натугой прокричал мужик, но Сергей все медлил. Виктория же застыла статуей в шаге позади. Неизвестно, сколько бы он так простоял, может до того самого момента, когда руки старого мента наконец ослабли и озверевший мент вцепился бы в его лицо деформированными клыками.
Чуть дальше, буквально в паре десятков метров впереди, с высоты многоэтажного дома стремительно упал силуэт. Это была женщина, Сергей успел разглядеть её перед самым приземлением. К груди она прижимала ребенка, лет пяти, не больше. Следом, крича как раненный зверь, упал мужчина с очевидными признаками деформации, такими же, как у полицейских, такими же, как и у недавно убитой женщины, напавшей на Викторию. До конца преследуя столь желанную добычу, он пытался дотянуться когтистыми руками до женщины, вплоть до самого падения. Мужчина резко замолчал, столкнувшись лицом с мокрым асфальтом, из головы брызнула кровь.
Как-то разом, всё стало четко. Пришло запоздалое осознание того, что всё происходящее не шутка, всё это всерьёз. Ни адские муки, ни два выстрела в лицо ополоумевшей тётки, ни сошедшие с ума менты не дали разуму такой чёткости и лёгкости в принятии решений. У целого мира поехала крыша, а может и сам мир поехал к чёртовой матери, и если сейчас мерить поступки правилами здорового мира, то они с Викторией не дойдут до угла следующего дома. «Не можешь остановить – возглавь!», поговорка, ранее вызывавшая смех, заиграла новым смыслом на фоне трупа женщины, так и не выпустившей ребенка из рук.
Мир проснулся второй раз, когда Сергей принял происходящее как новые нормы, правила по которым, им всем, теперь, придётся жить. Шумы и крики самостоятельно, по щелчку пальца разделились на опасные и не опасные, адреналин схлынул, слезы и пот, щиплющий глаза, высохли. Он выстрелил на выдохе, одновременно грубо хватая Викторию Игоревну за руку и толкая к капоту машины.
– За капот, смотри по сторонам, кричи при любом шухере.
Быстро наклонившись к телу полицейского, вынул из кобуры табельный «Макаров» и две положенные по уставу обоймы.