Шаг из тьмы
Шрифт:
— Мне кажется, или вы получаете от этого удовольствие?
— Вам не кажется, — Вера закрепила шнур морским узлом, чтобы быстро развязать, посмотрела на ряд стальных колец и натянутый до скрипа шнур, от пояса и выше, министр полуобернулся, волосы соскользнули с плеча за спину, обнажив шею, Вера смотрела на полоску кожи над воротником и пыталась закрыть глаза, ей так хотелось его укусить, что рот наполнялся слюной с воображаемым привкусом кожи.
— Вы закончили?
«Я почти.»
Она собралась с силами и отвернулась, хрипло сказала:
— Да.
Министр повернул подвижное кольцо на циферблате часов, выставляя красные деления на четверть оборота от минутной стрелки, нахмурился:
— Надо спешить, столько времени потеряли из-за вашей телепортации.
— Я виновата в этом, что ли? — вызверилась Вера, он поморщился и промолчал, встал со стула, ногой подпихнул к Вере одну из коробок — Там нижние рубашки, выберите себе по размеру. В этой чулки и пояс.
Она наклонилась к коробке, стала доставать и открывать мелкие коробки, вынимая тонкие белые "рубашки", похожие на излишне декольтированные ночнушки с рукавами, приложила к плечам одну, другую, выбрала свой размер и отложила, придвинула следующую коробку, стала разбирать.
Министр в это время бродил по комнате, сел на диван и почти сразу встал, Вера спрятала усмешку — диван ниже стула, а корсет ниже, чем удобно.
«Наслаждайтесь, так вам и надо, "ничего оно не деформирует", да щазже.»
В коробках обнаружились какие-то полоски кружев, соединённые странным образом, Вера покрутила их так и эдак, ничего не поняла и посмотрела на министра Шена:
— А это для чего?
— Это… оставьте, возьмите вон ту коробку, я перепутал. Их тут столько, — он отмахнулся и опять сел на стул, но опять встал, походил вдоль стены, посмотрел на часы.
Вера взяла ту коробку, на которую он указал, достала длиннющие кружевные панталоны и захихикала, убрала на место, взяла другую коробку. Там обнаружились пояса для чулок, это она наконец-то узнала, с восхищением изучила вышивку и серебряные украшения с хрустальными бусинами на крючках, попыталась примерить, но поняла, что сверху на юбку не получится, и сняла её, оставшись в штанах, которые министр называл термобельём. Первый же пояс подошёл, но она всё равно полезла посмотреть на другие, там были не только разные размеры, но и разные модели. В той же коробке нашлись чулки, Вера взяла один и сунула внутрь руку, рассматривая ткань, краем глаза увидела странно напряжённого министра и посмотрела на него. На его лице был нездоровый румянец, но смущённым он не выглядел, она спросила:
— Вы нормально себя чувствуете?
— Да.
«Дзынь.»
Он вздрогнул, она широко улыбнулась нехорошей улыбкой человека, чьи самые пессимистичные прогнозы только что сбылись.
«Все врали, все — Док, Кайрис, может быть, даже Барт. Надо было проверить "часы" на кухне. И в спальне надо проверить "часы". И везде. И хорошо, что я взяла сюда сумку, с которой ходила на рынок, надо как-то умудриться остаться наедине и открыть пакет от мастера Валента — даст бог, там "часы". Бесценный артефакт, что б я без него делала вообще.»
— Это не важно, — с раздражением сказал министр, — осталось несчастных… — посмотрел на часы, — одиннадцать минут. Я выдержу.
— А я выдержу? — печально спросила Вера, смеривая взглядом его нездорово пережатую фигуру, посмотрела в глаза: — Вам меня не жалко, совсем? — Он молчал, она улыбнулась, бросила чулок в коробку и встала, детским жестом протягивая ему ладони с растопыренными пальцами: — Потанцуем?
«Дзынь.»
Он молчал, начиная беситься, но тщательно скрывая. Вера всё равно видела. Прижала ладонь к груди и нежно посмотрела на корсет:
— Очень красиво.
«Дзынь.»
Он молчал, румянец с лица уходил, он ещё раз посмотрел на часы и сказал:
— Собирайтесь, время идёт. Только не с белья, а то будете в нём ещё десять минут мёрзнуть…
«Дзынь.»
— Займитесь лучше ногтями, краски вон там, — он кивнул на очередную коробку, Вера с сомнением посмотрела на его напряжённое лицо, но ничего не сказала, пошла к коробке для ногтей. Открыла, услышала за спиной странный звук, который издаёт либо очень голодный желудок, либо кишечник, у которого проблемы, обернулась. Министр держался за стену, но быстро убрал руку, тихо сказал:
— Я сейчас приду.
— Куда? — выпрямилась Вера. — Тут сидите, чтоб я видела! А то меня хотите на сутки в это заковать, а сами через пять минут пощады запросили.
Он нахмурился и угрюмо уставился на коробки, сложил руки на груди и сказал:
— Собирайтесь.
В кабинете раздался голос Дока:
— Шен?
— Здесь, — ответил министр.
— Всё нормально?
— Что случилось?
— Да у вас показатели шалят у обоих, решил проверить.
— Иди.
— Ну смотри.
Хлопнула дверь. Вера взяла ящик и переставила так, чтобы сидеть лицом к министру, стала перебирать банки и коробки внутри, открывать — там были порошки, перья и блёстки, она не представляла, как будет этим красить ногти. В который раз подняла глаза на министра, он стремительно бледнел и вытирал лицо, она перестала прикидываться увлечённой коробкой и примирительно сказала:
— Снимать?
Он посмотрел на неё, отвёл глаза, опять посмотрел и опустил голову — Снимайте.
Вера бросилась к нему и дёрнула шнурок, распуская узел, стала растягивать края, шершавый шнур никак не хотел развязываться внизу, она плюнула и сказала:
— Руки вверх.
Он поднял и наклонился, она стащила корсет через верх, бросила его на диван и повернулась к министру, он дышал, мятый, лохматый и мокрый, Вера сама дышала тяжело, как будто они тут дрались с чудовищем по имени корсет, и с трудом его вместе победили. Она иронично шепнула:
— Хорошо?
— Хорошо, — медленно кивнул министр, вдохнул поглубже, размялся и посмотрел на Веру, улыбнулся, качая головой и тихо смеясь, шёпотом вопросил пространство:
— Зачем они это носят?