Шаг первый
Шрифт:
– Действительно не при всех! – Прогремел над полем мощный голос.
Обернувшись, Керг увидел, что это донельзя разгневанный Император, стоит на трибунах, на самом верху.
– Я жду вас, Риан и вашего главу, завтра, в малом зале для аудиенций. Советую, как следует подготовиться ведь разговор нас ждет, – Император помедлил, – тяжелый…
– Владыка, – склонился в поклоне Риан, – я…
– Довольно! – Вновь повысил голос Император, – Объясняться будешь завтра.
После чего Рой повернулся куда-то в сторону второго советника и приказал:
– Приберитесь тут.
Словно дожидаясь
Несмотря на то, что ситуация разрешилась, Керг до последнего удерживался в сознании, не давая беспамятству унести себя. Только убедившись, что господин жив, а целители сказали, что он поправится, он позволил себе перестать контролировать ситуацию и впустить в сознание боль, острыми крючьями терзающую правую руку и обе ноги. Уплывая в забытие, Керг лишь успел подумать о том, что все-таки не у всех в этом мире отсутствуют хоть какое-то подобие чести.
Интерлюдия I. Ритуал
В большом, круглом, плохо освещенном зале, вокруг крупной прямоугольной каменной плиты, располагающейся прямо посередине, на равном удалении друг от друга стояли люди в глухих, черных балахонах, с глубокими капюшонами, полностью скрывающими лица. В руках каждый из них держал черный, явно сделанный из обсидиана клинок. Перед каждым из них, на коленях, стояли их жертвы. Совсем еще молодые парни и девушки, на окровавленных лицах которых застыла маска всепоглощающего ужаса. При взгляде на них, создавалось ощущение, будто еще секунда и они все единовременно сорвутся с места, в попытке убраться подальше от этого странного ритуала. Это происходило потому, что несмотря на то, что жертвы стояли без единого движения, глаза на их лицах испуганно вращались с ужасающей частотой, норовя вырваться из глазниц. Фигуры же в балахонах, стоящие над ними, напротив, монотонно раскачивались, очевидно пребывая в каком странном и завораживающем трансе.
Под куполообразным потолком зала, наверху, на высоте двух человеческих ростов, по кругу, располагался полутораметровый подмост, на котором сейчас стояло двое. Один из стоявших, также как и остальные был одет в глухой балахон с капюшоном, второй же был одет в дорогой охотничий костюм, состоящий из выделанной кожи с удобными металлическими вставками на куртке. При взгляде на его открытое лицо, по спине начинали бежать мурашки и было от чего. Глаза с радужкой настолько темной, что казалось, будто бы она сливается со зрачком. Грубые, словно выточенные из горной породы черты лица. Сухие, потрескавшиеся и в некоторых местах кровоточащие губы. Все это производило весьма гнетущее впечатление, довершаемое правой стороной лица, испещренной мелкими, кое-где сочащимися гноем, язвами.
Оба сейчас не отрывали взгляда от происходящего внизу. Там сейчас двое в балахонах вытянули в центр круга крупного бородатого мужчину, по пояс оголенного. На его груди слева, над сердцем алел свежий надрез. На лице у мужика, торс которого весь был буквально перевит мышцами застыло странное выражение. Испуг в перемешку с неверием и непониманием. Было видно, как он изо всех сил напрягает
Покрытое язвами лицо наблюдателя исказила гримаса.
– Мастер Ренхардт, опять ничего не выйдет. Посмотрите на него. Я отчетливо чую его страх.
– Ну почему не выйдет, Аластар. Напомни, у меня хоть раз не получилось, –раздался из-под капюшона тихий, чем-то похожий на шелест выскальзывающего из ножен клинка, голос.
– Мастер, при всем уважении, то, что у вас получалось до сих пор, совершенно никуда не годится. На них нельзя рассчитывать, нельзя положиться. Эти одержимые нестабильны. Не могут как следует контролировать свою силу. И это я не говорю о продолжительности их жизни, – воскликнул Аластар, возмущенный тем, что его учитель полностью игнорирует его мнение.
– О сроке жизни будешь говорить мне ты? Напомни, сколько, по твоим прикидкам тебе осталось? – Язвительно ответил Мастер, а затем продолжил, – да и твой контроль силы оставляет желать лучшего.
–П-прошу прощения, – запнулся побелевший от гнева и изо всех сил стискивающий кулаки Аластар, – но это не я виноват в том, что задуманный вами ритуал почему-то прошел совершенно не так, как того следует. Вы отмерили мне этот срок! – Слегка экспрессивно закончил он свой эмоциональный взрыв.
– Отвечай на вопрос, – лязгнул Ренхардт, слегка наклонив голову. Его капюшон начал трепетать словно на ветру, а тени вокруг будто бы зашевелились.
Несколько мгновений невидимой обычному глазу борьбы и вмиг склонивший голову Аластар глухо проговорил:
– Если все пойдет так и дальше, то около года. Максимум полтора.
– Усмирить не получается?
– Нет. Моей мощи не хватает, чтобы совладать с Гневом.
– Это он так давит на тело? – Капюшон легко качнулся в сторону правой половины лица.
– Да, мастер. Прошу, помогите мне. Вы обещали, – от былого гнева в Аластаре не осталось и следа. Как только он вспоминал, что жить ему оставалось совсем ничего, вся спесь слетала моментально.
– Не переживай, ученик, я помогу. Я знаю способ, как извлечь его, не нанеся тебе непоправимых повреждений. Правда для этого нам понадобится чистый хаосит с сильным даром, достаточно изменившимся телом и высоким сродством к бездне.
– Мастер, у нас полно таких служителей еще не прошедших ритуал принятия…
– И ни один из них не бывает в бездне достаточно для того, что я хочу совершить. – Безжалостно обрубил его причитания Ренхардт, – я уже говорил тебе, кто мне нужен. Мастер из Империи, ученик самого Литиса. Доставь его и я избавлю тебя от Гнева.
– Но.. – Взмах руки прервал не успевшие зародится возражения Аластара.
– Смотри! Сейчас! – Возбужденно проговорил Ренхардт делая шаг вперед, вцепляясь руками в поручень и не отводя взгляд от происходящего внизу.
И там было на что посмотреть. Диспозиция в зале разительно изменилась. Амбалоподобный бородатый мужчина лежал прямиком на каменной плите с широко расставленными руками и ногами. Его глаза метались из стороны в сторону, а из уголка рта, на плиту, стекала слюна. Двое, что втащили его в круг и расположили на плите, сейчас с воздетыми к потолку руками, стояли с разных сторон этого ужасного алтаря.