Шаг во времени
Шрифт:
– Мой охотился за титулом, – закончила за Хатчингз Аманда. – Но даже при этом, вряд ли лорд Ашиндон оказался первым из пэров, кто запал на мои, так сказать, голубые очи?
– Нет, барышня, но... – Хатчингз замялась и смолкла.
– Ясно, – сказала Аманда. – Дочь Толстосума Бриджа наверняка нарушала все приличия. – И она вдруг почувствовала совершенно непредвиденный приступ гнева.
– Да, барышня, – просто согласилась Хатчингз. – Был еще сэр Джордж, в прошлом году. Всего-то баронет, а ваш папаша сказал, что его дочурке надо никак не меньше виконта.
– Будто он на самом деле замечает эту дочурку, – пробормотала Аманда, и тут ей в голову пришла одна мысль. – Если Бриджи находятся так низко
– Классное? Вы имеете в виду – великосветское? Но Марчфорды не принадлежат к самой верхушке высшего света. Их считают вельможами, хотя сэр Ральф – не пэр. А пригласили из-за вашей мамаши. Дед миссис Бридж был графом, – продолжала словоохотливо Хатчингз, – и, понимаете, получился большой скандал, когда ваша мамаша вышла за Бриджа, хотя ее отец был лишь третьим сыном графа. Семья не то чтобы отреклась от нее, но отношения, как я понимаю, долго были натянутыми. Когда ваши родители переехали сюда, на Верхнюю Брук-стрит, мамаша возобновила дружбу с некоторыми из своих школьных приятельниц, и раз она нынче богата, те решили быть с ней поласковей.
– Понятно, – сказала Аманда, прищурившись. – Чета Бриджей крутится на окраине высшего света и надеется с помощью замужества дочери проникнуть внутрь него.
– Вроде этого, барышня. У вас подходящие подружки, иные даже из знатных семей, потому что вы учились вместе с ними, но к Олмакам вы не вхожи. Но мамаша ваша говорит, что станете невестой лорда Ашиндона и туда получите доступ.
– К Олмакам, – задумчиво повторила Аманда. Хатчингз кивнула.
– Они там проводят ассамблеи, барышня, – с трепетом выговорила она, словно описывала Ковчег Завета какому-нибудь талмудисту. – Шесть самых высокопоставленных светских дам создали что-то вроде светского клуба, и каждую неделю по средам и субботам у них там танцы. Попасть туда можно только по приглашению, и у кого нет кучи великих предков из свиты самого Вильгельма Завоевателя, того и не приглашают.
– О да, помнится, читала об этом, Господи, смешно все это.
Хатчингз метнула на нее удивленный взгляд, но промолчала. Как бы прося разрешение уйти, она подняла брови, сделала короткий реверанс и быстро вышла. Утонув в кресле перед туалетным столиком, Аманда снова взглянула на свое отражение. После встречи с цветочницей она впервые осталась одна, и сразу же перед ней возник облик старушки. Несомненно, что ее появление на Оксфорд-стрит имеет значение, но какое?
Хорошо, надо все последовательно продумать. Сначала она повстречала старика в старой церквушке и вскоре потеряла сознание. Очнувшись, оказалась в мире какого-то сновидения, где она обитает якобы в Лондоне периода Регентства, где и встречает старушку, похожую на того старика. Можно только допустить, что встреча с этим пожилым господином запечатлелась у нее сильнее, чем она думала с самого начала, коль скоро он объявился в ее галлюцинации в таком преображенном виде. Да, должно быть так. Потому-то и показалось, что старуха осведомлена о положении, в которое попала Аманда. Хотя, здраво рассуждая, можно принять слова цветочницы за невинную болтовню торговки.
Либо... И тихий внутренний голос стал настойчиво нашептывать Аманде. Либо ее присутствие в Англии Регентства не прихоть ее воображения, а реальная действительность, и старик со старухой цветочницей – представители какой-то внешней силы, которая намеренно вырвала Аманду из привычной, удобной жизни профессора престижного университета и бросила на произвол судьбы в ином времени. Нет, такого не может быть; и если продолжать об этом думать, то можно сойти с ума.
«Но с другой стороны, – продолжал коварный голос, – такой перенос во времени объясняет многое. Правдоподобие окружающей обстановки, сложность жизни ее «семьи» и запутанные взаимоотношения».
Нет. Абсолютная чушь. И даже если ее маниакальные предположения верны, то почему выбрали именно ее. Почему обыкновенную, ничем не примечательную Аманду Маговерн послали путешествовать через века, вселив в тело молодой женщины, которая жила за сто восемьдесят лет до нее? Почему пресекли жизнь Аманды Бридж, дабы обеспечить вместилище для кого-то другого?
Нет, все это так нелепо, что и размышлять не стоит. Положив голову на руки и всматриваясь в изображение девушки в зеркале, почувствовала тупую пульсацию боли в глубине глаз. Но не ту жуткую боль, какая у нее была в часовне Гросвенор, а обычное легкое покалывание, которое и за боль-то считать не следует.
Резко поднявшись, она поспешила прочь из комнаты.
Женщины опять трапезничали вдвоем, и Аманде вдалбливалось в форме вопросов и ответов, как катехизис, кого следует ожидать в гостиной Бриджей во второй половине дня. Серена не распространялась о непослушании дочери, лишь плаксиво заявила, что подобное поведение может свести ее в могилу раньше времени.
Первые гостьи появились вскоре после ланча, это были миссис Фордем и ее дочь Кордилия. Последнюю Аманда сразу узнала по описанию служанки Хатчингз, и когда толстушка, слегка нервничая, уселась на скамеечку у камина, Аманда действительно увидела перед собой довольно миленькую белую крыску с розовым носиком.
– Как ты себя чувствуешь, Аманда? – спросила миссис Фордем тоном важной матроны, когда ее начали потчевать чаем. – Я слышала, что ты как будто простудилась.
Аманда переглянулась с Сереной и предоставила поле деятельности маме.
– Да, пришлось нам поволноваться из-за нашей девочки, – проговорила Серена и весело улыбнулась, давая знать, что волнения были недолги. – Вчера ей стало дурно – находилась пешком, а я ее неоднократно предупреждала, что это может плохо кончиться – упала и ударилась головой. Теперь у нее не все ладно с памятью, но доктор уверяет, что не стоит переживать, все это пройдет, как летний дождик.
– Надо же, чтобы так жутко не повезло! – воскликнула мисс Фордем и сочувственно распахнула водянистые глаза. – Ужасно ничего не помнить. А меня ты помнишь? – спросила она озабоченно.
– Конечно, – ответила Аманда, засмеявшись. – Как же я могу забыть одну из самых дорогих моих подруг?
Такая похвала понравилась девушке. Она, глянув на Серену, занятую разговором с миссис Фордем, встала и подсела к Аманде. Взяв ее за руку, зашептала с присвистом:
– Но вчера утром-то как все прошло? Ей-богу, весь день я была как на иголках, надеялась услышать, что ты сбежала с мистером Саттерли. И ничего, никаких новостей, но я все сидела дома и ждала и вдруг узнала, что тебя уложили в постель. Я чуть не испустила дух. Ты должна мне все рассказать! Немедленно, никакого терпения нет!
Аманда судорожно втянула в себя воздух. Оказывается, молоденькая Аманда не делала секрета из своих планов. Но это не слишком-то удивительно. Несомненно, девушке, задумавшей бежать с возлюбленным, нужна поддержка подруг. И, как извечно у всех молодых людей, секреты у нее должны быть только от старших. Поколебавшись несколько мгновений, Аманда тяжело вздохнула и сказала:
– Ох, Кордилия, все было ужасно! Мне удалось незаметно выскользнуть из дому. Когда я добралась до часовни Гросвенор, забежала внутрь и села, сердце у меня колотилось просто в горле, – и она драматично вздрогнула, придавая больше накала своему рассказу. – Откуда мне было знать, что лорд Ашиндон заедет к нам. Представляешь – меня нигде нет, ну они и вынудили Хатчингз рассказать им все. Я просидела в часовне всего несколько секунд, как туда с ревом ворвался он вместе с моими родителями.