Шаг во времени

Бэрбор Энн

– У меня еще есть некоторые источники доходов, и, кроме того, – Аш собрался с духом и договорил, – я намерен заложить свои йоркширские владения.

– Ваше сиятельство! – ахнул мистер Шаффли с таким потрясенным видом, будто Аш предложил продать себя в рабство.

– К тому же, – заторопился Аш, – я взял крупную денежную ссуду в моем банке, – он криво усмехнулся. – Несколько месяцев назад они не согласились дать мне ни пенса, но когда я превратился в будущего зятя Джереми Бриджа, моя рыночная цена непомерно возросла.

Внезапно мистер Шаффли уселся за свой письменный стол и проговорил:

– Не знаю, что и сказать вам, милорд.Неужели ничто не способно разубедить вас предпринимать то, что по моему глубокому убеждению представляет собою пагубный образ действий?

Аш, улыбаясь, ответил:

– Я это пытался найти на протяжении всей прошлой ночи и совершенно безуспешно.

Мистер Шаффли приводил еще много аргументов, но в конце концов вынужден был сдаться. Сокрушенно покачивая головой и удрученно цокая языком, мистер Шаффли проводил Аша до двери кабинета.

Когда Аш вышел на улицу, первым его побуждением было помчаться к дому Бриджей и рассказать Аманде о своем поступке. Он уже направил лошадей в ту сторону, стегнул их вожжами, но вдруг передумал.

Ему слишком уж хотелось ее видеть, и именно из-за такой чрезмерности желания не стоило этого делать. В любом случае будет гораздо разумнее дождаться каких-то определенных новостей, о которых потом и рассказать ей. А если ее предсказания окажутся верными, то у них вообще будет достаточно времени для взаимного ликования.

Вздохнув, Аш развернул экипаж в сторону своего дома. «Господи, сделай так, чтобы она не оказалась жертвой какого-то жуткого помрачения рассудка!» Он вновь достал монетку из кармана и сжал ее в ладони так, будто она была талисманом. «Господи, пусть не будет сумасшествием и то, что я принял ее историю всерьез!» Но от этого упования почти ничего не осталось, когда он по возвращении домой просмотрел свежие газеты. Читая колонку за колонкой, он узнавал о подробностях отступления Веллингтона за реку Самбра; о том, что союзники по-прежнему не появляются; о том, что армия Наполеона по-прежнему растет.

Это был самый длинный день в его жизни, к вечеру он уже не был так оптимистично настроен на успех, как утром. В постель он укладывался с печальными мыслями – в случае неудачи он навсегда лишится Поместья Ашиндон, а Джереми Бридж, совета которого он ослушался, расценит его действия как нарушение их соглашения или – в лучшем случае – как весомое основание для прекращения дальнейшего финансирования.

Следующий день оказался не лучше. Почти непреодолимо тянуло к Аманде, но он, собрав все силы, держался, как сталь. Если оправдаются ее пророчества, то времени у них хватит на праздничные встречи.

Наконец наступила среда; на склоне дня он вошел в клуб «Брукс». Там также толпились те же члены клуба, которых он видел пару дней назад, и с наводящей ужас периодичностью бормотали что-то и покачивали головами. «Господи, неужели я поступил неверно?» – думал он удрученно. Никаких официальных сообщений из штаба Веллингтона до сих пор не поступало. Такое упорное молчание могло означать лишь одно – полное поражение.

Он пошел в бар, но его так мутило, что казалось будто желудок разваливается на куски. Тревога, не оставлявшая его с момента выхода из кабинета мистера Шаффли, теперь навалилась на него с новой силой, переходя в отчаяние, тяжелое, как свинцовая туча. О чем он тогда думал? Почему просто не последовал совету Толстосума Бриджа и не распродал бумаги, пока цены были еще приемлемые? Наверное, в самом деле сошел с ума!

Единственный пустой стул был у стола, за которым сидел мужчина, приблизительно его возраста. Подойдя к столу, Аш вопросительно приподнял брови и после согласного кивка мужчины присел. В отличие от других присутствующих, мужчина молчал, задумавшись. Наконец он оторвался от своих дум, грустно улыбнулся Ашу и произнес:

– Новости, кажется, неутешительные?

– Да, – ответил Аш, и разговор на том прервался. Через некоторое время Аш сказал:

– Ни слову не верю во всей этой болтовне о поражении.

– И я не верю, – и мужчина тепло улыбнулся. – Я воевал на Пиренейском полуострове...

– Я тоже! – нетерпеливо перебил его Аш. – В легкой пехоте.

– Ага, – незнакомец скривил губы в озорной усмешке, – славные парни. Но им, конечно, далеко до девяносто пятого.

– Бог мой! – воскликнул Аш. – А вы были в сражении под Бадахосом?

– Да, – последовал краткий ответ, и опять они замолчали. Когда незнакомец заговорил снова, голос его прозвучал немного приветливей:

– Между прочим, я – Линтон.

– Рад познакомиться с вами. Я – Ашиндон.

Линтон поклонился:

– Рад встрече с вами, Ашиндон. – Он встал и сказал, вымученно улыбнувшись: – Будем надеяться, что наша вера в Старого Лиса не лишена оснований. С его конечным результатом у меня многое связано, – сказав это, Линтон отошел от стола, и Аш заметил, что он прихрамывает. Аш криво усмехнулся – что там ни связано у Линтона с победой Веллингтона, это ни в какое сравнение не идет с его надеждами.

Аш посидел еще несколько минут в баре, безразлично потягивая напиток, что предложил проходивший официант. Потом, решив, что напрасно начал свое посещение клуба с этого заведения, вышел из него. Проходя по приемному холлу клуба с изящной внутренней лестницей, вдруг услышал какой-то возбужденный гомон со стороны помещения секретариата. Аш пошел на звук и вскоре обнаружил множество людей, столпившихся у окон. Перед толпой увидел лорда Линтона; тот похлопал по плечу какого-то пожилого джентльмена и направился к выходу.

– Что там такое? – спросил Аш, перехватив его по пути. – Что случилось?

– Карета, – ответил Линтон возбужденным тоном, – несется к площади Пиккадилли, а из ее окна торчат три французских «орла»! – широко улыбнувшись, он пожал руку Аша, чуть не сломав ему кисть, и вышел.

У Аша все поплыло перед глазами, и он привалился к дверному косяку: «Веллингтон победил!» Отовсюду стали раздаваться радостные возгласы, крики «ура!», и сердце Аша наполнилось таким ликованием, что, казалось, вот-вот лопнет. «Получилось! Поместье спасено и больше нет зависимости от снисходительных прихотей Джереми Бриджа! И с чистой совестью можно жениться на Аманде и жить по своему собственному разумению... Теперь можно...» – он помотал головой, совершенно ошеломленный от чувства свободы и радости, переполнявшего душу.