Шаг во времени

Бэрбор Энн

Несколько минут он неподвижно стоял, счастливо прислушиваясь к радостным звукам, бурлившим вокруг него, к победным возгласам, поздравлениям, ко всеобщему торжеству. Потом тихо вышел из клуба. Единственным человеком, которого ему очень хотелось сейчас увидеть, была Аманда, но он дал себе обет, что не будет встречаться с нею до той поры, пока не узнает точно размеры своей прибыли, а сведения о ней поступят не раньше завтрашнего дня. И вновь он направился в свое холостяцкое жилье, но намерениям побыть в одиночестве не суждено было осуществиться. За его спиной из дверей выбежали почти все члены клуба, и немедленно люди стали выскакивать из дверей других клубов: «Уайте», «Будлз» и остальных, что были на этой улице; в считанные минуты проезжую часть запрудила толпа, все кричали, возбужденно обмениваясь новостями, которые просачивались из королевского дворца и передавались из уст в уста, но слово «Ватерлоо» Аш услышал уже у самой площадки Пиккадилли.

Когда он, наконец, добрался до дома, в голове от возбуждения была такая мешанина, что лишала способности логически мыслить. Отказавшись от предложения слуги Минчина «слегка перекусить», прошел прямо в спальню, стянул башмаки и разделся, разбросав вещи по всем четырем углам комнаты. Он понимал, что ночь опять будет бессонной, ибо поводов для раздумий гораздо больше, чем накануне. Сейчас он не только будто наяву видел как некая «черная лошадка», на которую поставлено все до последнего фартинга, вылетает из-за поворота на финишную прямую и приходит первой, но и, вопреки всем здравым соображениям, приходил к выходу, что Аманда рассказала ему чистую правду о своем фантастическом путешествии сквозь столетия.

Он лег в кровать, закрыл глаза и приготовился к новому натиску на измученный рассудок неиссякаемых диких мыслей, что роились в мозгу. Вновь открыл глаза всего через несколько – как почудилось – мгновений, но из щели меж оконными занавесками бил косой луч солнца, возвещая, что утро давно наступило. Он ощутил непривычную бодрость, быстро отыскал ее истоки, весело отбросил одеяло и закричал во весь голос, призывая Минчина.

Спустя час с небольшим он предстал перед дверьми конторы мистера Шаффли и был встречен с приветствиями, поздравлениями и выражениями небывалой радости. Маклер с почтением проводил его в свой кабинет и усадил на стул перед огромным письменным столом, занимавшим большую часть комнаты.

– Сознаюсь, милорд, – начал мистер Шаффли, сложив домиком ладони с пухлыми пальцами, – я был довольно обескуражен вашим распоряжением покупать.

– В самом деле? – сухо спросил Аш.

– Да, – рассеянно ответил Шаффли, – так как мне оно представлялось крайне неблагоразумным. Однако ваша проницательность показала себя. Милорд, – и маклер перешел на шепот, – я думаю, когда на бирже все утрясется, вы получите не меньше ни на пенс, чем сорок тысяч фунтов.

– Сорок тысяч фунтов, – повторил Аш автоматически, как в трансе. – Боже мой, – и по лицу его растеклось блаженство, словно он прислушался к звучанию небесного хорала. – Просто не верится, что вложенные мною средства могли принести такие ошеломительные деньги.

– Ну, – раздумчиво произнес мистер Шаффли, – у вас же были, к счастью, кое-какие резервы, кроме того, деньги, что вы смогли взять в качестве ссуды... – он поколебался немного и продолжил, – и еще было одно поступление...

– Еще поступление? Откуда?

– Думаю, мне бы не следовало говорить вам об этом, милорд, – мистер Шаффли не ловко поерзал, – но ведь именно вы мой клиент, а не... – Он опять умолк на мгновение. – Скажите, вы знакомы с мистером Джеймсом Уинканоном?

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ

В четверг утром напряжение Аманды достигло предела. Ей казалось, она вот-вот взорвется и ее руки, ноги и остальные части тела разлетятся во все стороны, усеяв останками дорогой брюссельский ковер на полу спальни. С воскресенья нет никаких вестей от Аша! Чем он, черт побери, занят?! Весь дом гудит от пересудов о победе Велллингтона, и этот гвалт почти не прекращается с вечера, с того момента, когда Джереми, грохнув входной дверью, ворвался, бурля от новостей. Неужели Аш продал все ценные бумаги и теперь, оставшись ни с чем, готов убить себя и уныло слоняется из угла в угол по своей квартире? Или он внял ее совету и, внезапно разбогатев, сейчас на радостях бражничает в каком-нибудь клубе? Ее терзали противоречивые чувства: то впадала в ярость на его опрометчивое невнимание к ней, так или иначе проявившееся теперь, то сникала в глубоком отчаянии из-за его нежелания поделиться с нею всем – горем при неудаче или радостью при неожиданном успехе.

После ланча Серена предложила наведаться в магазины на улице Бонд-стрит, но Аманда припомнила, что пару дней назад обещала именно в этот четверг навестить Бабушку Ашиндон. Не было никакого желания сидеть за чашкой остывшего чая и выслушивать обрывки глупых сплетен, но очень хотелось повидаться с Бабушкой. Она ощущала острую потребность побыть хоть немного в обществе суровой старой дамы и, кроме того, уже просто не могла усидеть дома еще один бесконечный день, кусая ногти.

Итак, облаченная в умопомрачительно шикарный наряд из тяжелого итальянского шелка, украшенный вкруговую по подолу тремя ярусами отделки из витого шнура, она села в городскую карету Бриджей и отбыла по направлению к площади Гросвенор-сквер. Как только она вышла из экипажа у дома Бабушки, тут же какой-то мелодичный мужской голос окликнул ее. Обернувшись, увидела стройного человека, спешившего к ней, и воскликну: в изумлении:

– Космо!

– Да, я, – сказал он, взяв ее за руку. Она вырвала руку и хотела уйти. – Не уходите, не надо, – продолжал он спокойно, с явным достоинством, – я не стану вам докучать. Позвольте мне сообщить вам, – его полные губки сложились в самодовольную улыбочку, – что скоро вы услышите интересное объявление, касающееся меня и некоей мисс Эстер Гиддлшэм.

– Ага, – усмехнулась Аманда, – еще одна богатая невеста, Космо? – Мистер Саттерли слегка покраснел, но смолчал. – Как понимаю, ее отец менее въедлив и дотошен, чем мой. Не принимайте близко к сердцу мои слова, – поторопилась она добавить, заметив, что ее бывший обожатель от возмущения разинул рот. – Сердечно поздравляю вас, желаю вам всего наилучшего и всяческого процветания в будущем. А сейчас, простите, мне пора, она отвернулась и пошла к дверям дома вдовствующей графини.

Войдя внутрь, с удивлением обнаружил, что там присутствует не только Эмили Уэкфорд, но и Лиана. Аманда в последний раз встречала молодую графиню на домашнем вечере у Ашиндона и теперь, здороваясь с ней, была неприятно поражена каким-то новым выражением на красивом личике – таинственным и довольным, как у кошки, что безнаказанно слизала сливки с молока. Аманду будто что-то кольнуло в сердце. Ведь Лиана может быть такой довольной только по одной причине. Нечего удивляться, что Аш не показывается у Бриджей. Общается со своей любимой! Конечно, кого же еще захочется увидеть Ашу в особом случае – беды или, наоборот, радости, что бы там ни было?

– Ну, входи, детка, присаживайся! – прокричала старая графиня издалека. – Надеюсь, хоть ты-то сможешь поговорить со мною о чем-нибудь еще, кроме победы Веллингтона! Уже все уши прожужжали этим именем, но я уверена, в ближайшие дни с этим будет еще хуже.

– Но он ведь герой, Бабушка, – заступилась Аманда и натянуто улыбнулась.

– Да, – поддакнула Лиана, – он сокрушил «Корсиканское Чудовище».

– Будем надеяться, что на этот раз они будут получше за ним приглядывать, – сказала, хмыкнув, старая графиня и обратилась к Аманде: – Ну, как идут приготовления к свадьбе? Позавчера я видела Серену, говорит, планы твоего отца с каждым днем становятся все грандиозней. Пожалуй, скоро я услышу, что он желает вас венчать в Вестминстерском аббатстве.