Шаг вперед, шаг назад

Николаева Юлия Николаевна

– Тогда тебе и знать ни к чему.

Он откинулся на стуле и стал смотреть излишне серьезно. Это мне не понравилось, выдержать его взгляд в принципе трудно, а уж такой тем более.

– Вы, бабы, странные существа, – высказался он, – предположим, он тебя бросил, причем подставил, использовал для того, чтобы избавиться от твоего родного брата. Но стоит только ему объявиться, как ты поплывешь мозгом и все простишь. Я прав?

Некоторое время я молчала, потом сказала, глядя в сторону:

– Я не люблю его. Больше не люблю. Но я не желаю ему зла. Что бы он

ни сделал, это в прошлом, за свои грехи он ответит и без меня.

Я смотрела в сторону, Кирилл на меня, так мы просидели, наверное, с минуту, потом он отвел взгляд, позвал официанта и попросил счет.

– Ты же знаешь, как проехать к кладбищу? – спросил он, когда мы уже отъехали от кафе.

– Да, оно почти за городом, поезжай по центральной дороге.

Минут через двадцать мы были на месте. Погода за это время испортилась, налетел ветер и пошел мелкий противный дождь. Мы вылезли из машины и пошли по территории кладбища. Могила родителей располагалась в дальней части, на так называемом старом кладбище. За двадцать лет оно разрослось, так что появилась новая часть, которую и нужно было пройти. Вскоре мы вывернули на небольшую дорогу, здесь начинались старые могилы. Родительская находилась в глубине, к ней от дороги вела тропинка. Через месяц будет двадцать лет, как их не стало, а сердце до сих пор сжимается при мысли об этом. Могила занимала довольно большое пространство, за оградой стояло два красиво сделанных памятника. Я прошла внутрь и села на скамеечку, глядя на родительские фотографии. Для меня они навсегда остались такими, как на них. Кирилл замер рядом, хмуро разглядывая все вокруг.

– Ты здесь часто бываешь? – поинтересовался у меня.

– Нет, последний раз была пять лет назад.

– Родственники есть?

– Нет.

– Как так?

– Мама детдомовская, с папиной стороны была только бабуля, по крайней мере, я больше ни о ком не знаю. Не припомню, чтобы к нам кто-то приезжал.

– Тем не менее, за могилой приглядывают.

– Наверное, рабочие.

– Так они и будут за бесплатно стараться. Могиле двадцать лет, а выглядит она получше некоторых не столь давних. Вокруг посмотри.

Я встала и огляделась, хмурясь. Кирилл был, определенно, прав. Многие могилы были запущены: выцветшие ограды, покосившиеся кресты. Родительская же выглядела образцово, в прочем, пять лет назад она выглядела точно так же.

– Не понимаю, – сказала я бестолково, – выходит, кто-то ее посещает?

– Выходит, что так.

– Но кто?

– Попробуем узнать.

– Думаешь, брат говорил об этом?

– О чем?

– Он мог приехать на могилу и заметить, что она ухоженная, хотя ухаживать за ней некому.

– И это первое, что пришло ему в голову, когда он писал предсмертную записку? Сомневаюсь.

– Что тогда?

– Я бы предпочел деньги, – он лучезарно улыбнулся, я уставилась на него.

– Так ты все-таки приехал за ними?

– Нет, но эта перспектива мне нравится больше, чем родовые тайны.

– Боюсь, тебя постигнет разочарование.

– Посмотрим, – туманно ответил он, чем еще больше вселил беспокойство, –

надо поболтать с местными работягами, если хочешь, останься пока тут.

Никакого желания отпускать его одного разбираться в моих загадках у меня не было, потому мы пошли вместе. Примерно в середине кладбища стояла небольшая деревянная церковь, туда мы и направились. Кирилл на входе перекрестился, чем изрядно удивил. Мы прошли в монастырскую лавку, он тихо поинтересовался у старушки, в ней торговавшей:

– Простите, с кем можно поговорить по поводу ухода за могилой?

– За церковью дальше по дороге есть дом, обратитесь туда.

Мы пошли по указанному маршруту и вскоре уперлись в небольшой деревянный домик, на улице крутилась пара мужичков, таскали какой-то строительный мусор. Кирилл постучал, тут же раздался мощный женский голос:

– Заходите.

Принадлежал он, как оказалось, дородной даме с выжженными светлыми волосами. Она окинула нас проницательным взглядом, задержав его преимущественно на Кирилле, после чего приосанилась, но спросила сурово:

– Что хотели?

– Вот у этой девушки здесь похоронены родители, – Кирилл указал в мою сторону, ненавязчиво присаживаясь на стул напротив дамы, я осталась топтаться у входа, – могиле двадцать лет, фамилия умерших – Корниловы.

– И что?

– За могилой все это время кто-то ухаживал, хотелось бы знать кто?

– Я-то здесь причем? За могилами у нас ухаживают родственники или друзья, а за ними мы пригляд не ведем.

– То есть у вас нет доброй традиции следить за могилой за вознаграждение?

Женщина насупилась.

– Вы, что, из полиции? – почему-то спросила она, Кирилл лучезарно улыбнулся.

– Вовсе нет. Девушка давно не посещала могилу, та, меж тем, выглядит прекрасно. Вот и хочет найти добрых людей с целью отблагодарить.

– Ага, – согласилась женщина, поглядывая на меня, взгляд ее говорил сам за себя: она была не просто сбита с толку, дама явно чего-то опасалась.

– Если вы что-то знаете, мы были бы вам признательны… – Кирилл не договорил и выложил на стол крупную купюру. Женщина выпучила глаза от неожиданности, потом совладала с собой и сказала:

– Вы меня не за ту принимаете, ваши деньги мне ни к чему. У нас нет практики брать деньги с родных и ухаживать за могилами. Кто этим будет заниматься, по-вашему? Я?

– А вы чем занимаетесь?

– Хозяйственными делами.

– Мне кажется, область схожа.

Женщина снова насупилась.

– Если у вас больше нет вопросов, прошу меня покинуть.

Кирилл немного на нее посмотрел, отчего женщина занервничала еще больше, потом поднялся, и мы покинули домик.

– Дама переживает, – заметила я на улице, он кивнул.

– Думаю, ее больше пугает факт того, чьей могилой мы интересуемся.

– Думаешь, она сразу поняла, о ком речь?

Он пожал плечами.

– Думаю, ей хорошо заплатили за то, чтобы она хранила молчание, хотя на деле полная глупость. Стоит только пригрозить, и дама расколется.

– Ты хочешь ее подкараулить? – уставилась я на него.