Шаг вперед, шаг назад

Николаева Юлия Николаевна

– О записке. Не понимаю, почему Игорь так поступил, почему написал только это?

– У него могли быть причины. Например, парень боялся, что записку может найти кто-нибудь другой, а он возьмет и распишет все черным по белому. А так… есть шанс, что до истины дойдешь только ты.

– Что помешало бы тому же Сереге проделать подобную работу?

– Может, он не знает того, что знаешь ты.

– О чем ты? – нахмурилась я, Кирилл пожал плечами.

– Твой брат оставил записку в тайнике, понадеявшись, что ты вспомнишь о таком же в кабинете отца и догадаешься. Кто знает, на что он еще надеялся, затевая все это. Вполне вероятно, в твоей голове может всплыть какая-то информация, до которой посторонний человек просто бы не додумался.

Я была вынуждена согласиться с Кириллом. Не успела я задуматься на тему воспоминаний, как у него зазвонил телефон, он быстро снял трубку и стал слушать. К концу речи собеседника Кирилл начал хмуриться, и мне это не понравилось.

– Покопай вот что, – сказал он, – двадцать лет назад в автомобильной катастрофе погиб некий Корнилов Михаил Константинович. Вместе с ним была его жена. Мне интересно знать о них все.

Кирилл положил трубку, я уставилась на него.

– Зачем тебе знать что-то о моих родителях?

– Потому что ты ничего толкового не расскажешь.

– А твой осведомитель расскажет?

Кирилл пожал плечами.

– Что он расскажет? – Не отставала я. – Мой папа работал инженером, мама была домохозяйкой.

– Где работал твой отец? – Я смешалась, он усмехнулся. – Об этом я и говорю.

– Какое они имеют отношение к записке брата?

– Самое прямое, раз уж речь шла об их могиле. Твой брат приезжал сюда пятнадцать лет назад и что-то вынюхивал.

– Он вернулся из армии и навестил могилу родителей, что в этом такого?

– Не думаю, что все так просто. Твои рассказы, а также куча ребятишек у нас на хвосте, намекают на то, что твой брат был человеком непростым, дураком точно не был, раз сумел подняться из ничего. Думаю, он приезжал в этот город с конкретной целью, то есть знал, что искать.

– И что?

– Мы, к сожалению, этого не знаем. Но если твой братец, действительно, решил тебя посвятить в семейную тайну, то разгадка не так уж далека. Пойдем, нужно найти место для ночлега.

Кирилл поднялся и потопал к выходу, я следом за ним, размышляя над его словами. Все происходящее мне очень не нравилось, и самым неприятным было то, что я совершенно не понимала, чего ждать дальше, в то время как Кирилл вел себя довольно уверенно.

– Так бери с него пример, – буркнула я себе под нос, усаживаясь в машину.

– Ты что-то сказала? – повернулся он ко мне.

– Где мы будем ночевать? Заселимся в гостиницу?

– Довольно опрометчивый поступок, если учесть, сколько друзей мечтает тебя сейчас найти.

– Тогда куда?

– Снимем квартиру, – он тормознул возле газетного киоска, вышел и вскоре вернулся с газетой в руках. Кинул ее мне на колени, – посмотри объявления, можно и на длительный срок, неважно.

Из всех предложенных мной вариантов аренды Кириллу понравились три. Первый номер ответить не пожелал, зато уже на втором нам повезло. Женщина охотно согласилась встретиться прямо сейчас, так что вскоре мы тормозили во дворе хрущевки, располагавшейся в пятнадцати минутах езды от центра. Хозяйка оказалась дородной дамой лет сорока пяти, на голове химическая завивка, раскрас боевой.

– Кухня маленькая, – заявила она сразу, пропуская нас внутрь, – зато комната большая.

Комната была около двадцати квадратов, мебель не новая, но и не то старье, что обычно предлагают арендодатели. У противоположной от входа стены большой разложенный диван, рядом кресло, чуть поодаль журнальный столик с торшером, в углу – шкаф. Кирилл даже смотреть не стал, окинул беглым взглядом и кивнул.

– Нам подходит.

– Отлично, – обрадовалась женщина, – оплата за месяц вперед плюс залог.

Кирилл ушел с ней в кухню, вскоре дама покинула квартиру, будучи весьма довольной. Я сидела в кресле с ногами, разглядывая стену напротив.

– Может, тебе йогой заняться? – хмыкнул Кирилл, заходя в комнату.

– Йога для эгоистов.

– Это еще почему?

– Потому что направлена только на себя. Вокруг все будут умирать, а йогу все равно – он медитирует.

– А ты, значит, как истинная христианка сострадаешь и помогаешь людям?

– Тут тоже не задалось, – вздохнула я.

– Может, заедим твою печаль ужином?

– Я не голодна.

– Тогда подумай о своем мужчине.

– Это о тебе, что ли? – усмехнулась я.

– Даже интересно, – Кирилл прошел и устроился на диване, поглядывая на меня, – ты меня вообще кем считаешь?

– Наглым самовлюбленным придурком.

– Спасибо за откровенность. Значит, тебя тянет только к плохим ребятам?

– Ты себя имеешь в виду?

– Нет, твоего дружка. Симагин, кажется, его фамилия?

– А ты, значит, оплот добродетели? – усмехнулась я.

– Разве я сделал тебе что-то плохое? – вполне искренне удивился Кирилл, – я на тебя орал? Я тебя ударил, или, может, использовал и предал? – Я отвернулась, он усмехнулся, качая головой. – Ты силишься казаться сильной и уверенной в себе, – заявил он, – но на самом деле боишься мужиков из-за того, что один придурок когда-то воспользовался твоей доверчивостью.

– По-моему, содеянного вполне достаточно, чтобы…

– Чтобы больше никогда не связываться ни с одним субъектом мужского пола, тогда и тебе будет спокойно. Опять же, можно вдоволь наслаждаться жалостью к себе.

– Что? – нахмурилась я.

– Не надо на меня так смотреть. Ты трахалась с лучшим другом брата, который его и убил. Теперь винишь себя за все случившееся. Скажешь, я не прав?

– Да пошел ты.

– Вот и весь разговор, – Кирилл рассмеялся и встал, – поехали ужинать.

Далеко ходить мы не стали, засели в ближайшем кабаке. Кирилл даже в джинсах и футболке выглядел тут неуместно, народ вокруг явно представлял собой менеджеров ниже среднего звена. Тем не менее, еда оказалась очень даже ничего, я принялась есть, стараясь не обращать внимания на взгляды. Кирилл, понятное дело, вовсе их не замечал.