Шагай вперед, мой караван...
Шрифт:
Гарри был крепкий орешек и подмять его под каблук было не так-то просто. Он наверняка просчитал вместе с Алексом все возможные каверзные вопросы и заранее подготовился к ним.
– Поскольку здесь у меня нет ни жилья, ни работы, - с садистским спокойствием ответил он, - мы, скорее всего, уедем в Ереван. Там у меня приличная квартира. Мы оба будем работать. Как-нибудь проживем.
– Но Инга должна учиться!
– тут же попалась на крючок Лана.
– Что делать. Иногда жизнь раскручивается по своему собственному сценарию.
– Не слишком ли вы спешите предъявлять права на нашу дочь, молодой человек?
– холодно поинтересовался Левон.
– Ваш скоропалительный брак легко можно расторгнуть.
– Пожалуйста. Если вам хочется создать дочери проблемы на всю оставшуюся жизнь.
– Что вы имеете ввиду?
– насторожилась Лана.
– Инга моя жена не только на бумаге. Не исключено, что у нас будет ребенок.
– О, Боже! Когда вы успели?
– простонала Лана, заламывая руки.
– Одно из двух, - проговорил Левон, ни на кого не глядя: - или я ничего не понимаю в людях, или он - ловкий аферист.
Мужественно проглотив оскорбление, Гарри предпочел не помогать ему разрешить эту дилему. В его планы явно не входило с первого же дня обострять отношения с новыми родственниками, тем более если от них зависило теперь все его будущее.
– Где вы сейчас живете?
– взяв себя в руки, спросил Левон.
– У пригласившего меня друга.
– Это который Алекс?
– Он самый.
– И он помогал вам осуществить все это мероприятие, связанное с женитьбой на американке?
– Моя жена пока еще не американка. И, как я сказал, мы вполне можем уехать в Ереван. Или куда-нибудь в Россию. Все равно куда, лишь бы быть вместе, - добавил он с печалью в голосе.
– Хорошо, Гарри. Инга сообщит вам свое решение.
– Левон поднялся и, не прощаясь, вышел из комнаты.
Зять обратил к Лане ищущий участия взгляд.
– Мы с Ингой действительно любим друг друга, - доверительно сказал он.
– Значит нам нечего бояться. Встать на ноги в Америке трудно, но возможно. Не я первый, не я последний. А трудности на то и существуют, чтобы их преодолевать.
Лана смотрела в пол и не могла заставить себя поднять на него глаза. Но не могла и, как Левон, встать и так демонстративно уйти. Это сделал Гарри. Уже в дверях, используя все свое мужское обаяние, он проговорил:
– Мне очень жаль, что я доставил вам неприятности. Такую женщину, как вы, не должна покидать улыбка. Но, пожалуйста, не воспринимайте естественный ход вещей так трагично. Я могу оказаться не самым плохим зятем. Передайте, если сочтете нужным, мой привет Инге. Я буду ждать ее звонка.
Закрыв за ним дверь, Лана вышла на задний двор. Левон крупными шагами мерил газон - от забора до забора.
– Успокойся, - поймала его за руку Лана.
– Это уже случилось. Нам надо решить, как с этим жить.
– Глупая девчонка! Куда она смотрела!
– бормотал Левон, не обращая внимания на жену.
Давно она не видела его таким растревоженным, таким выведенным из равновесия.
– Послушай, Левушка... Да остановись же ты хоть на минуту! Давай подумаем вместе. Имеем ли мы право так грубо вмешиваться в жизнь дочери? Она так решила. Это ее первая в жизни любовь. Мы можем искалечить ей жизнь.
– Не мы, а он искалечит ей жизнь.
– А что, собственно, случилось? В нашу дочь влюбился ереванский парень без американского статуса. Ну и что? Он получит статус. Найдет работу. Ведь устраиваются же другие. Было бы лучше, конечно, если бы это был благополучный, крепко стоящий на ногах человек. Но вышло иначе. Может не будем делать из этого трагедию, а попытаемся, насколько в наших силах, помочь им?
– Да чем мы можем помочь, когда мы сами в подвешенном состоянии. Я ничего не зарабатываю, ты лишилась работы.
– Как лишилась, так и снова найду.
– И где, по-твоему, они будут жить?
– начал сдаваться Левон.
– С нами. У Инги есть своя комната.
– Своя? А куда денется Вика?
– Она бывает наездами. Поставим ей диванчик в кабинете. А к тому времени, когда она кончит учебу, молодые, надеюсь, определятся.
– Ну, если ты уже все так хорошо продумала, мне нечего добавить.
– Мы не должны портить им жизнь, Левон. А то, что они поженились тайком от нас, может оно и к лучшему. Ну где бы мы сейчас взяли деньги на свадьбу и подвенечное платье... Ты не возражаешь, если я зайду к Инге и поговорю с ней?
– Ты спрашиваешь у меня разрешения поговорить со своей дочерью?
– удивился Левон.
Инга сидела у окна. По ее щекам текли слезы.
– Ну что ты, глупенькая. Почему ты плачешь?
– нахмурилась Лана.
Шмыгнув носом, Инга отвернулась.
– Уж коли решила стать женой, так и веди себя, как взрослая женщина, а не как капризный ребенок.
– Где Гарри?
– Ушел.
– Как ушел? Куда?
– вскинулась Инга.
– Объясни мне, как ты представляешь себе вашу совместную жизнь. Где, к примеру, вы собираетесь жить?
– Поскольку Инга молчала, Лана ответила за нее: - Конечно, здесь. Ведь у него нет ни дома, ни машины, ни работы. И кто его будет содержать? Мы с папой? Но мы сами, как ты знаешь, сейчас на мели. Я не уверена даже, что мы сможем сохранить за собой этот дом.
– Ах, мама! Не будет же он сидеть у вас на шее. Он найдет работу. Я тоже начну работать. Наверное, он может еще пожить у Алекса, я не спрашивала. Но тогда какие же мы муж и жена?
– Ну и преподнесла же ты нам сюрприз в самое неподходящее время.
– Покачав головой, Лана тяжело вздохнула.
– Скажи ему, что он может перебираться к нам, если хочет.
Издав победный клич, Инга повисла на шее у матери. Лана разняла ее руки и, не сказав больше ни слова, вышла из комнаты.
Глава 38
С некоторых пор Вика подметила в себе одну особенность - стоило ей подумать о ком-то или сконцентрировать на конкретном человеке свое внимание,и уже в следующую минуту она знала об этом человеке всё, что хотела узнать - его прошлое, настоящее или будущее, и даже его мысли. То, что сестра так внезапно и безоглядно влюбилась, она почувствовала сразу же. Вика мысленно настроилась на объект ее любви, и он раскрылся перед нею как решенное уравнение. Ее первым побуждением было помчаться домой и предостеречь сестру... на худой конец - позвонить ей по телефону. Но она нашла в себе силы не делать этого. Во-первых, Инга не поверила бы ей и не прислушалась бы к ее советам. А во-вторых, что было гораздо важнее, сестра должна пройти это испытание. В противном случае она останется инфантильной, наивной и доверчивой на всю жизнь и будет лепить ошибку на ошибке, обманываясь и страдая. Отец прав: пока сам не обожжешься, не узна- ешь, что огонь горячий.