Шагающая смерть
Шрифт:
– Знаешь, Дэв, там ведь есть Нага, на Алие.
– Да. Скорее в Генну Риш. Но мы летим на ШраРиш, колониальный мир, и Нага там мертв. Мы будем на расстоянии в пять световых дней от того, другого.
– Это не так далеко.
– Это, черт подери, намного дальше, чем мы сейчас находимся от Гераклианского Нага, – сказал Дэв. – Поверь мне, Катя. Со мной все будет в порядке. Мне просто нужно время… и, может быть, человеческое общество. Некоторая близость.
У нее на щеках появились ямочки.
– У тебя было много компаньонов на борту «Орла» за эти четыре месяца. Из того, что я знаю, Лиза Кеннеди
– Кузо. Я знаю, что имею в виду. – Он потянулся и привлек девушку к себе. Снова ее ноги обвились вокруг него, и они поцеловались.
Дэв старался не думать о том, что это последний раз, когда они могут побыть вдвоем. Возможность свидания представится не скоро. Во время долгого полета на Алию Катя со своими войсками будет на борту одного из транспортов, в то время как Дэв останется на «Орле». Он увидит ее снова только на Алии, но найти время, чтобы побыть наедине, будет отчаянно трудно.
На этот раз они занялись любовью без пут. Это требовало искусства и концентрации, чтобы не разлететься в стороны, и их движения были сдержанными. Но вместе с тем, ограничения, налагаемые на них невесомостью, возводили их взаимные ощущения на еще более высокий уровень, чем, раньше. Они так и заснули, паря в теплом, узком пространстве отсека.
Существо, которое когда-то было Дэвом Камероном, поднималось выше и выше на своем горном лике, сканируя небеса и горизонт сложной гаммой ощущений. Человеческое зрение и слух, в комбинации с восемнадцатью внешними органами чувств Нага, варьировавшимися от осязания магнитных полей до бурлящего ощущения движения электронов и размытого ощущения массы громоздких объектов, парящих в пространстве…
Это снова был сон. После первых ужасных минут Дэв понял, что спит, хотя несмотря на ясность этого сообщения, переданного ему управлением цефлинка, он не мог пробудиться по собственному желанию. Часть его самого не хотела просыпаться. Ощущение сочившейся сквозь него победоносной силы было захватывающим. В то же время он мог чувствовать клетку Нага, возникшую у него в теле, распространявшую себя в его нервной системе ватным облаком чужеродной нанотехники и молекулярных тонких нитей, соединением настолько завершенным, что было бы сложно для внешнего наблюдателя различить, где заканчивался Дэв и начинался Нага.
Он носил мерцающую черно-коричневую причудливую оболочку Нага-путешественника, взбираясь на вершину построенной человеком горы, – пирамидального атмосферного генератора на равнине к северу от Нового Аргоса. Его сознание хотя и включало все, что когда-то было Дэвом Камероном, было сейчас чем-то гораздо большим, чем сознание человека, с кругозором, глубиной и нечеловечески холодным расчетом, более подходящим машине, нежели живому существу. Без усилий он отследил линии радиосвязи, опутавшие все поле боя, распростертое перед ним подобно полу детской комнаты с разбросанными игрушками, проник в искусственное сознание имперских уорстрайдеров, двигавшихся по этому полу, перепрограммировал их, приказывая отключиться.
На синхронной орбите, в тридцати двух тысячах километров над головой, подобно стервятникам, парил Имперский флот. Его сознание достигло… развернулось… сфокусировалось… и нашло подключение к имперскому крейсеру. Еще одно перепрограммирование, и магнитные поля, содержащие яростно вращавшуюся пару микрочастиц, создававших энергию в предохранителе квантовой энергии крейсера «Могами», отключились.
Одна из микроскопических черных дыр испарилась в потоке радиации. Другая полетела, как камень из пращи, прокладывая себе тоннель по всей длине корабля, пожирая все на своем пути. Дэв как будто протянул руку и сжал ее… чувствуя, как громадина «Могами» с хрустом скорчилась в его сжатом кулаке…
Имперские корабли отключили свои радиокоммуникационные цепи, словно бросая ему вызов. Вокруг него, тем временем, туша Нага скатывалась с горы, живая, черная как смоль масса, с новыми сформированными глазными яблоками… фокус заученный, как он знал, со времени первой стычки с человеком… с ним.
Трепет видения был таким же хмельным, как ощущение разворачивающейся непреодолимой силы.
Творческий подход и интуиция являлись функциями взаимосвязи между двумя полушариями человеческого мозга. Суть изменений в них, как чувствовал Дэв, лежала в мириадах нанотехнических соединений, все еще растущих через гигантское тело, подключенное к ним. Он думал теперь быстрее и яснее, несмотря на дикий поток чужеродных мыслей и восприятий.
Я/мы вижу…
Ты/мы можешь генерировать силовые магнитные поля.
Да. Для движения, для…
…навигации, для…
…для запуска Самого в…
…в Пустоту, да. Это то, что мы сделаем.
Сами не…
…готовы конечно. У меня есть другие ракеты.
Что?
Эти….
Скала…
С душераздирающим скрежетом часть внешней скорлупы искусственной горы, на которой он стоял, пошатнулась, затем оторвалась и повисла в воздухе, когда человек-Нага сгенерировал магнитный импульс. Сверкнула молния, штормовой ветер пронесся по всему существу Дэва. Облака затемнили небо, но Дэв все еще чувствовал имперские корабли, пытающиеся унестись прочь на обжигающих огненных столбах, вырывающихся из сопел.
Усилием воли глыба железа и камня метнулась в небеса, в мгновение ока достигнув десяти процентов скорости света. Крейсер «Зинту» исчез в огненном шаре более ярком, чем само солнце, погибло более тысячи человек…
Он сделал это Снова… и снова… и снова. Корабль за кораблем загорался и умирал.
Это и есть то, что ты/мы называешь войной?
Чувство богоподобности исчезло, смытое прочь одной-единственной мыслью. В мгновение ока Дэв, человеческая часть Дэва, осознала эти пылинки в небесах как хрупкие скорлупки, содержавшие тысячи, человеческих жизней, а он охотился за ними, сбивая с ужасающе безжалостной, ужасающе точной эффективностью.
Мой Бог, что я делаю? Чем я стал?
– Дэв!…
Нет. Это не война.
– Дэв, пожалуйста!…
Это бойня. Никому не нужная бойня.
– Дэв, проснись! Ты делаешь мне больно! Его глаза резко открылись, и он увидел перед собой перекошенное от ужаса лицо Кати. Громкий крик перешел в хрип, когда пальцы Дэва сжали ее горло и глубоко вдавились в мягкую податливую кожу прямо под подбородком. От изумления он открыл рот и отпустил Катю. Резкое движение послало их обоих в разные стороны. Затылок Дэва резко ударился о складской бак, звенящий удар затуманил зрение.