Шаги по воде
Шрифт:
– Хорошо, – ответила я и положила телефон на землю около себя.
Его зеленый огонек, как чей-то внимательный глаз, наблюдал за мной, и доносилось чириканье – капитан Астахов еще о чем-то спрашивал. Потом наступила тишина…
Я не знаю, сколько прошло времени. Костер погас. Лишь тлели угли, как светляки. Я, не шевелясь, сидела под зажженной свечой Господа, пока не услышала далекий шум мотора.
Их было трое. Я узнала капитана Астахова и длинного… смешного, который отпаивал меня валерьянкой. Редактора, кажется. Третий, видимо, был другой капитан, бывший. Федор
– Ксения? – закричал капитан Астахов, рупором приставив ладони ко рту. – Ксения? Где вы?
Я выползла из своего укрытия и, хромая, пошла к ним. Заслышав мои шаги за спиной, они резко обернулись. Я стояла перед ними как привидение, освещенная сзади светом фар. Савелий… его зовут Савелий, вспомнила я… Он издал звук… словно вздохнул. Или чихнул.
– Что с вами? – спросил капитан Астахов. – Что здесь произошло? Где Урбан? Мы видели его машину.
– Там, – я махнула рукой в сторону озера. – Он остался…
– Как он туда попал? Вы что, устраивали ночные купания?
– Нет… Он хотел убить меня… Сказал, что я зло… Анапелис, полная яда.
– Почему он так решил? – спросил бывший капитан Алексеев.
– Он сказал, что убийства происходят из-за меня… Сначала я их вижу – а потом они происходят…
– И поэтому вас нужно… устранить?
– Да, в этом его предназначение…
– Она же мокрая! – вмешался Савелий. – Нужно переодеться… в сухое…
– Где ж тебе его взять, сухое? – ответил Федор и стал стягивать с себя свитер.
– Сейчас… поправимся, – произнес капитан Астахов и пошел к машине. Вернулся он с бутылкой водки и пластиковым стаканом. Налил до краев и протянул мне. – Пейте! Залпом!
Я взяла стакан, сделала глоток. Федор заботливо накинул мне на плечи свой свитер.
– Давайте в темпе! – приказал капитан Астахов. – Не хватало еще… воспаления легких.
– Ничего, она выдержит, – сказал Федор, обнимая меня за плечи. – Пейте!
И я выпила. Залпом, до дна. Закашлялась. Водка ударила в мою бедную голову, и мир, покачиваясь, поплыл. Я сделала несколько неверных шагов к озеру.
– Куда? – дернулся капитан Астахов.
– Может, он… может, Саша… – бессвязно ответила я, всматриваясь в клубы тумана.
– Я вспомнил, что такое «анапелис», – сказал вдруг Зотов. – Когда… Ксения сказала «анапелис с ядом», я вспомнил…
– Не томи, Савелий, – подтолкнул его Федор. – Не тяни за душу!
– Один автор… не помню имени, какой-то европейский, употребил это слово… Так называется девушка-отравительница!
– Анапелис? – с сомнением протянул Федор. – Ты уверен? Почему девушка-отравительница называется «анапелис»?
– Не просто отравительница, а такая, которую с детства приучали к ядам… кормили ими, в смысле. Это практиковалось на Востоке… тысячи лет назад. А потом ее дарили
– По-моему, эти девушки называются как-то иначе… – с сомнением сказал Федор. – Я читал о них. Ты уверен, что твой автор не выдумал это слово?
– Не знаю… – пожал плечами Савелий. – Может, и выдумал. Я даже не помню, что это за книга. Какой-то детективный роман. Героиню назвали так иносказательно – она приносила несчастье. Может, и выдумал… Но пока ты не доказал обратного, Федор…
– Пока я не доказал обратного, принимается. Спасибо, Савелий! Я даже спать перестал, ломая себе голову. И, главное, никто не знает! Анапелис… Хотя подожди, Савелий! – Федор уставился в землю, напряженно вспоминая. – Знаю я этих девушек! – сказал он наконец. – Попадались они мне в труде о секретных службах Древней Индии. И назывались они… назывались они… висаканьи! Точно, висаканьи! А не «анапелис». Так что твой автор что-то напутал.
– А может, это имя собственное, – примирительно сказал Савелий.
– Может. Существует версия, что такую девушку подарили Александру Македонскому во время похода в Индию. Он стал болеть и так и не оправился. Вообще, интересная получается история. Подумай, почему Урбан называет ее «анапелис», а не «висаканья»? Откуда он выкопал слово, которое никто, кроме тебя, не знает, а?
Капитан Астахов тем временем налил мне второй стакан водки и сказал:
– Вперед, Ксения! Вы мне нужны здоровенькой, как огурец!
– Он убил Стеллу… – пробормотала я непослушным языком.
– Кто?
– Урбан… Я видела…
– Ладно, обсудим это завтра, – вздохнул капитан Астахов. – Пейте… анапелис!
Я спала в машине капитана Астахова, укрытая старым, пахнущим бензином одеялом из багажника, а троица все топталась по пляжу. Озабоченный Астахов всматривался в клочья тумана над озером и заросли болотных трав. Бывший капитан Алексеев принес из леса сухие ветки и подбросил в костер. Пламя, взметнувшись вверх, с треском пожирало сухое дерево. А он стоял рядом, смотрел и раздумывал, наверное, о бренности жизни.
Савелий Зотов хотел домой – он соскучился по жене и детям. Странная история с экстрасенсом и ясновидящей ввергла его в состояние полнейшего ступора. Здравый смысл отказывался верить в то, что произошло, но… ведь было же! Савелий чувствовал себя выпотрошенным заживо и больше всего на свете желал, чтобы наступило завтра и он сидел в своем рабочем кабинете за письменным столом, где стоят фотографии Зосеньки и ребят в серебряных рамочках, а вокруг кипит жизнь, понятная и нестрашная.
Потом приехали коллеги капитана Астахова, чего я, разумеется, уже не слышала. Озерное эхо усиливало и далеко разносило над поверхностью воды их голоса. Вспыхивали блицы, метались огни фонариков, ровно и сильно горели автомобильные фары. Кто-то подкидывал хворост в костер и спускал на воду резиновую лодку…