Шаги в бесконечности
Шрифт:
…Это было, когда он, вернувшись с Рутона, прилетел к Лин на Луну. Они отправились на стапели, забрели на строящийся «Пион» и долго бродили по гулким отсекам корабля, одни из которых были собраны полностью, другие – наполовину, а третьи только закладывались. Они долго пробыли в оранжерейном отсеке, заглянули в обсерваторный, потом в астролабораторию… Затем, уже на обратном пути, спускаясь по центральному стволу, Лин спросила, указывая на закрытый люк:
– А здесь что?
– Информационный отсек, – ответил Федор без запинки, хотя был в первый раз на корабле.
– Я
– Хорошо, зайдем, – согласился Федор и взялся за ручку люка.
– Нет, я одна войду, – сказала Лин.
– Подожду тебя здесь, – пожал плечами Федор.
Через минуту Лин вышла, и они начали молча спускаться.
– Когда ты был на Рутоне, я приготовила для тебя одну вещицу, – сказала Лин, когда они вышли наружу.
– Что за вещицу? – поинтересовался Федор.
– Так, пустяки… Биоблок, на который я записала свой голос… – сказала Лин.
– О чем же говорит этот голос?
– О тебе… обо мне… о времени… – сбивчиво пояснила Лин.
– Я буду беречь этот блок.
Лин покачала головой.
– Ты получишь его не теперь, Федя, – сказала она, – не сейчас, когда мы вместе, а когда-нибудь, когда мы расстанемся, ты будешь одинок и тебе будет тяжело.
– Договорились, – весело сказал Федор. – Давай сюда блок, я послушаю его, когда мы расстанемся и я улечу на Землю. Там я буду одинок, и мне будет нелегко.
– Ты знаешь, о чем я говорю. Не смейся, – тихо произнесла Лин, и было в ее голосе такое, что улыбка сразу сбежала с лица Федора. – Я хочу, чтобы этот блок ты слушал на «Пионе», когда улетишь к Черной звезде.
– Ты спрятала блок в отсеке? – догадался Федор.
Лин кивнула.
– Но ведь там, должно быть, десятки тысяч блоков! – с отчаянием произнес Федор.
– Да, все стеллажи загружены, – подтвердила Лин.
– И потом, кто сказал, что именно я полечу на «Пионе»? – спросил Икаров после долгой паузы. Лин открыла дверцу.
– Я сказала, – ответила она.
…Капитан Икаров включил воспроизводитель и услышал голос Лин:
На кремнистой тропе, на чужом перевале, На каком-то витке бесконечной спирали На мгновенье помедлю и, пот вытирая, Мир окрестный окину от края до края.
Неподкупные реют в тумане вершины, Уступают уступы, сбегая в долины, Где над чудом конструкций, раскинувшись ало, Заурядный закат золотится устало.
Не пришелец я здесь, безъязык и безвластен!
Приручаемый космос, к тебе я причастен, И средь влажных снопов, выставляющих лица, Есть и мой колосок чистопробной пшеницы.
И уйду я в туман, не боясь, не печалясь, Отирая со лба вековую усталость, Чтобы вынырнуть снова, прорезавши дали, На каком-то витке бесконечной спирали.
Икаров выключил блок, хотя запись еще не кончилась.
– На каком-то витке бесконечной спирали, – повторил капитан, пораженный неясной еще мыслью.
Глава 3
НА КАКОМ-ТО ВИТКЕ БЕСКОНЕЧНОЙ СПИРАЛИ…
…Дыхание антимира коснулось корабля землян.
– Капитан, обшивка корабля ночью начала светиться интенсивней, – сказал однажды утром Энквен, входя в капитанскую рубку.
– Вижу, – озабоченно ответил Икаров, не отрываясь от экрана. Его беспокоило не столько повышение яркости свечения, сколько отдельные изъязвления, тут и там появившиеся на обшивке «Пиона».
– Капитан, мы с Кельзавом только что проверили характер нового свечения, – произнес Энквен.
– Говори.
– Корабль бомбардируют античастицы.
– Я догадался об этом без приборов, Энквен, – сказал капитан.
– Каким образом?
– Посмотри, – сказал Икаров, указывая роботу на экран. Энквен сделал несколько шагов и остановился рядом с капитаном. Изогнутые плоскости корабельной обшивки равномерно светились. Вдруг одна точка огненно вспыхнула и выплеснула вверх фонтанчик пламени. Когда он угас, на месте вспышки осталась маленькая воронка.
– Капитан, это опасно? – спросил Энквен.
– Единичные взрывы – не очень.
– А если поток античастиц усилится? Что будет тогда? – допытывался робот.
Капитан посмотрел на Энквена.
– Ты видел, Энквен, как кусок сахара тает в горячем кофе? – неожиданно спросил он.
– Видел много раз, поскольку Ливен Брок любил… – быстро начал Энквен, не удивившись вопросу.
– Вот так же может растаять «Пион», – не дослушав, перебил капитан.
– Нужно принять срочные меры…
– Я думал над этим, Энквен, – сказал капитан.
Энквен помедлил.
– Говори, капитан, – сказал робот. – Экипаж готов и ждет твоих распоряжений.
– Нужно собрать магнитные ловушки для античастиц, – сказал капитан.
– Есть.
– И установить их на каждом отсеке «Пиона».
– Есть.
Энквен побежал к выходу. Уже взявшись за рукоятку люка, обернулся:
– Капитан, что делать с частицами, которые будут накапливаться в ловушках? – спросил он.
– Выбрасывайте в пространство, – сказал капитан, пожав плечами.
Чуткий прибор, изобретенный Икаровым и собранный экипажем, продолжал улавливать и фиксировать неровное гравитационное дыхание Тритона. Ежедневно информационный отсек пополнялся все новыми блоками, на которых были записаны результаты наблюдений.
Разгадка тяготения, по убеждению Икарова, была у него в руках. Однако цифры и факты, связанные с природой этой таинственной силы, которая движет мирами, мертвой грудой покоились в информации. Были у капитана кое-какие наметки, но картина гравитации оставалась далеко еще не законченной. Превратить груду экспериментальных данных в стройную систему, вдохнуть в нее жизнь капитан Икаров со своим экипажем был не в силах. Для этого нужны были тысячные отряды физиков и математиков не только Земли, но и всей Солнечной системы.