Шаги за спиной

Стейга Миермилис

– Ну знаешь!.. – вскипела Лайма. – Кончай валять дурака. Или будешь острить в одиночестве.

– Не сердись, Лаймочка, – примирительно сказал Улдис. – Меня действительно интересуют все подробности этого рейса…

…В четверг Лайма гуляла на вечеринке, и встать в половине шестого утра ей было чудовищно трудно. Будильник пробренчал словно за горами. Лайма проснулась, лишь когда ее растолкал отец:

– Вставай, соня! На работу опоздаешь!

Босиком выскочив в коридор, умылась, наскоро оделась и, даже не поев, побежала на автостанцию. Машину Жанис уже вывел. Отъезжающие

толпились у автобуса. Запыхавшаяся Лайма открыла дверь в салон. Большинство пассажиров были местными жителями. Кое-кто из них ехал в Ригу. Эти были одеты праздничней.

– Петер, а ты куда? – спросила Лайма темноволосого паренька, который, пропустив всех, поднялся на подножку последним.

– В Ригу. В университет поступаю! – не без гордости ответил Петер.

Лайма усадила его на переднее место, чтобы поболтать в дороге – как-никак учились в школе вместе. Это место предназначено для инвалидов и женщин с детьми, но сегодня таких пассажиров не было. В Межциемсе две женщины с корзинами сошли. Наверно, отправились в лес по ягоды. На остановке Юмужциемс одиноко стоял плечистый мужчина. Он вошел в автобус через переднюю дверь. Лайма обратила внимание, что новый пассажир заметно волочил правую ногу. Не ускользнул этот факт и от Петера, который сразу же уступил инвалиду свое место. На пассажире был темно-зеленый костюм, модные туфли и тонкая спортивная рубашка. Манжеты его брюк были мокрыми, туфли испачканы глиной.

Улдис внимательно слушал, изредка задавал вопросы.

– Ничего не говорил – кто он, где живет, где работает?

– Смахивал на начальника. А вообще, кто его знает, теперь почти все одеваются по моде. С ним Петер разговаривал. Ему понравился этот пассажир. "Умный, – шепнул он мне, когда тот вышел, – наверно, многое повидал в жизни. Говорит, тут его молодость прошла, а теперь приехал поглядеть на родные места".

– В Риге где он вышел?

– Кажется, около улицы Революцияс.

– Не заметила, в какую сторону он пошел?

– Нет. Это надо Петера спросить, он еще ему в окно рукой помахал на прощание.

– Вот, значит, какая симфония, – задумчиво протянул Улдис и поглядел куда-то вдаль. – Завтра ты что делаешь?

– Еду восемнадцатым маршрутом в Алуксне.

– А что ты скажешь на такое предложение: махнем с тобой утром в Ригу. С твоим начальством я согласую. Днем пошатаемся по городу, а вечером в театр или еще куда? Согласна?

– Согласна! – покраснев, ответила Лайма.

XXI

Георг поднял руку. Словно по выстрелу стартового пистолета, Ванда и он прыгнули в воду и поплыли к берегу. Дрейманис неподвижно сидел на руле. Плечи его были несколько наклонены вперед. На лице никаких эмоций. Взгляд, медленно скользнув над головами двух пловцов" достиг берега. Дрейманис, похоже, прикидывал расстояние до пляжа. Не меняя позы, лениво переложил руль. Яхта резко накренилась, гик перекинулся на другой борт, едва не ударив Фелиту в бок. Она инстинктивно вцепилась обеими руками в борт. Вялые паруса наполнились ветром, яхту развернуло, и судно, разрезая острым штевнем волны, стало набирать ход, удаляясь от берега.

– Вы

помощник районного прокурора, – водянистые глаза Дрейманиса вдруг засветились ледяным блеском, – очень приятно познакомиться. – Голос его звучал миролюбиво и любезно, но в нем явно прослушивалась нотка металла.

Фелита удивленно глянула на Дрейманиса. Странно, ведь она никому не говорила, что работает в прокуратуре. "Стало быть, Дрейманис неспроста искал случая со мной познакомиться. Вон оно что! И побег этой парочки с яхты вовсе не был случайностью. Я умышленно оставлена наедине с этим типом в море. Что ему от меня нужно?" Хоть солнце и жарило как прежде, но по спине Фелиты пробежали мурашки.

Дрейманис будто читал ее мысли.

– Романтично, – заметил он, осклабясь. – Разыскивали меня вы, а нашел вас я, и теперь мы можем наедине поговорить.

Фелита вздрогнула и оглянулась – берег выглядел далекой и недосягаемой желтой полоской. Она перевела взгляд на Дрейманиса. Светлые, коротко остриженные волосы, широкий лоб, сросшиеся брови, крупный нос, энергичный, выдающийся вперед подбородок. Бесцветные глаза.

– Почему вы думаете, что мы вас ищем? – ответила она медленно, с трудом шевеля ватными губами. Старый испытанный прием для выигрыша времени и лучшего осмысления обстановки.

Дрейманис поднял голову.

– Я не думаю, я знаю. Будучи культурным человеком, читаю газеты, смотрю телевизор, слушаю радио!

За мягкой, почти ласковой интонацией угадывалась железная воля этого человека.

Яхта качнулась, раздался пронзительный скрип, и судно опасно накренилось на борт. Набежавшая волна окатила Фелиту с ног до головы. По морю пошла крупная зыбь, очевидно, где-то вдалеке бушевал шторм. Для игры в прятки времени не оставалось. Подавив дрожь, Фелита перешла в контратаку:

– И вы, значит, с перепугу решили, что не худо бы иметь заложницу, – неожиданно расхохоталась она. – Напрасно старались. От меня никаких гарантий вы не получите.

Дрейманис сосредоточенно следил за парусами, и слова Фелиты, казалось, пропустил мимо ушей.

"Сильные мужчины не выносят насмешек над собой, – вспомнила Фелита чье-то изречение, – а в особенности, когда их упрекают в трусости". Она обхватила руками предательски дрожащие колени и старалась не выдать своего волнения.

– У вас заячья душа, – продолжала Фелита с напускной веселостью. – Иначе вы уже давно явились бы в прокуратуру.

Кажется, Фелита попала в точку. Дрейманис резко выпрямился и окинул ее пытливым, тяжелым взглядом.

– Кому и зачем я понадобился? – внезапно осипшим голосом сказал он.

Теперь Фелите надо было быть начеку и каким-то образом заставить его раскрыть свои карты. Выяснить, с какой целью он заманил ее в ловушку.

– Желательно было уточнить кое-какие обстоятельства, – заметила она как бы между прочим.

– Только и всего? – В голосе Дрейманиса сквозили насмешка и скрытая злость. – И по этому случаю объявили розыск по всей республике. Бросьте наводить тень на плетень, я не маленький. Для выяснения обстоятельств в вашем распоряжении имелся целый вагон свидетелей. Но вы ищете козла отпущения…