Шагнуть в неизвестность

Иванович Юрий

Хотя я мог во всех своих выводах ошибаться. Поэтому свернул по деревянным настилам к воде, не слишком-то переживая, что на меня кто-то посмеет броситься прямо на многолюдных пристанях. Точно не бросились. Но когда наша ладья уже выходила из акватории порта, на одном из настилов я приметил-таки знакомую парочку: молодые мужчина и женщина интенсивно обсуждали увиденное на нашем судне. Больше всего их привлек огромный стол со стульями на носу нашего кораблика и широкий тент над ними.

Так я и заявил товарищу о своих выводах:

— Тех, кто попроще, но с деньгами, местная шушера тоже

фильтровать пытается.

И на его просьбу выражаться конкретнее рассказал о своих наблюдениях. Не знаю почему, но Леонид засомневался в моих словах:

— Не верится мне. То ты сам говоришь, что в этом мире все прекрасно, то заявляешь, что не протолкнуться от воров и мошенников.

В начавшемся споре мы решили позвать судьей капитана. Как ни странно, но он не спешил сразу принять чью-то сторону, а лишь развел руками после некоторого раздумья да признался:

— Не могу ручаться, но в последнее время за этим местом ходит какая-то нехорошая слава. То на улицах кого ограбят, то одиночные купцы пропадать стали. Конечно, все это не с моими знакомыми происходило, и мне никто не утверждал, что знал лично пострадавших, но слухи ходят разные.

— Но нам-то от этого какие страхи? — вопрошал я. — Они там остались, мы в пути.

— Может, и никакого страха, — согласился купец, — но за другими корабликами поглядывать придется в оба. А ночью и матроса третьего поставлю.

Некоторое время я еще примерял и осматривал обновки, а потом тоже подался в каюту «давить харю», как настоятельно советовал ушедший туда чуть раньше Леонид. Причем засыпал я с улучшившимся настроением. Все-таки главная мечта моей жизни свершилась: я стал расти и вскоре стану самым нормальным мужчиной. И уж как-нибудь страшный год похудения, тошноты и отсутствия аппетита выдержу. Зато теперь и иные хлопоты одолевали: надо срочно выяснить, что там во внутренностях с моим щитом происходит, как его обихаживать дальше и как начать форсированно обучаться магической науке.

Выспались мы настолько отлично и душевно, что проснулись только перед самым ужином. Да и то лишь по причине очередной швартовки. И вот тут, еще в то время как я лежал на узкой кровати и открывал глаза, на меня сразу и напал голод. Видимо, мой первый щит еще не настолько прижился, чтобы наглухо забить все естественные инстинкты моего исстрадавшегося организма.

— Ну хоть что-то радостное! — воскликнул я, быстро одеваясь и выскакивая на палубу с самым игривым настроением, — Эй, кок! Ты где?

— Здесь я ваша милость! — с готовностью откликнулся веселый моряк.

— Ждет ли нас на берегу уютный трактир?

— Так точно! Вон он на площади поселка виднеется! Дымом из трубы небо коптит.

— А что скажет наш досточтимый капитан о времени стоянки в этом благословенном порту?

— Один кар, — понятливо заулыбался владелец нашей ладьи, — Ну, в крайнем случае четверть кара добавлю, если что. Или не надо?

Я внимательно прислушивался к своим внутренностям. Никаких опасных симптомов, которые в течение года переживал Кайдан Трепетный, я пока не замечал, значит, следовало хоть в последние деньки порадоваться жизни. Поэтому ответил твердо:

— Надо! Иначе… Ну, вы меня знаете.

Тут за моей спиной и Леонид нарисовался, слышавший каждое наше слово:

— Знаем, знаем. Решил напоследок оторваться по полной программе?

— А то! Пойдешь с коком или тут останешься?

— Пробегусь. Разомнусь заодно. Иначе скоро только «ко-верным» и смогу работать.

Наверное, барон намекал, что от хорошего полноценного сна и отличного питания он ослабеет полностью. Но тем не менее на пристань мой товарищ запрыгнул, когда до нее еще оставалось метра три, на зависть всем остальным матросам. Да и потом шустрый кок так и не смог догнать мэтра великого манежа. Тот даже увеличил разрыв, после чего скрылся в дверях местной харчевни. И действовал на этот раз гораздо правильнее в плане организации доставки нам горячих и свежеприготовленных блюд, холодных закусок, салатов и прочая, прочая… продуктов питания. Чуть не сразу, как в харчевне скрылся кок, оттуда вылетел один служка с большим блюдом, потом второй с плетеными корзинками. Затем испуганная девушка с большим подносом, на котором лежали пышущие жаром, только из печи ватрушки. В общем, я только и успевал, что все это принимать и, сдерживая рычание оголодавшего желудка, расставлять наш ужин на столе.

Даже удивляюсь, как в этой суматохе капитан успел ко мне приблизиться и коротко переговорить по весьма важному вопросу:

— Э-э-э… Ваша милость…

— Да чего там, можно по-простому: зовите меня просто Цезарь!

И сам чуть не подавился смехом от прозвучавшего в моих словах пафоса и кичливости. Лучше бы продолжали меня обзывать милостью, чем именем великого римского императора. Не хватало только обращения как к самому великому римлянину.

— Вот я и говорю, Цезарь, просьба у меня к тебе, — продолжил купец, хотя имени своего так до сих пор и не назвал. И когда я кивнул, продолжил: — Сегодня моим матросам — ни капли вина! Хорошо?

— А что за напасть? Или провинились?

— Нисколько. Просто и в самом деле напасть, хотя я могу и ошибаться. С того самого города за нами одна ладья плывет. Причем очень далеко, на пределе видимости, но из виду нас не упускает. Я до последнего сюда не поворачивал, а потом развернулся очень резко, с нарушением всех правил, словно только вспомнил или получил сигнал с пристани, и та ладья прошла вниз по течению. Но там много заводей и легко спрятать даже большой корабль.

— Все понял, не дурак, — закивал я головой, стараясь не смотреть на уставленный уже почти полностью стол. — Приветствую подобное благоразумие. А как и где поставите вахты?

— Как обычно — один ляжет на корме, двое прямо возле мачт. Ну и будем ночью во все глаза присматриваться.

Ночью по реке разрешалось плавание только с большим факелом на выдвинутой палке в носовой части, дабы не было нечаянных столкновений. Хотя и так идущие вниз двигались только по стремнине, а идущие вверх — по прибрежным заводям. Кречи над водой не летали, пиратов вроде не было, но это не значит, что лихие люди подобным моментом не воспользуются. Мы-то им будем видны как на ладони, а вот они нам? И если прошлой ночью свет факела был нам в радость и помогал праздновать, то сегодня он будет сильно мешать при возможной обороне.