Шах и мат
Шрифт:
– Я спрятала его, когда забрала у почтальона. Мама и Сабрина не видели.
Веснушки у нее на носу образуют облачко в виде сердца; и моя единственная работающая извилина думает о том, как это несправедливо, что ей вообще приходится беспокоиться о подобных вещах. Ей двенадцать. Когда мне было двенадцать, моя жизнь состояла из бабл-ти и обновления сайта сhess.com.
Я натягиваю грязные шорты и вчерашнюю футболку. С учетом вежливого замечания Дарси решаю прополоскать рот, пока включаю телефон. Оказывается, уже 9:13 и у меня миллион сообщений. Я смахиваю в сторону новые пары из приложения для знакомств, уведомления из соцсетей, новости. Пролистываю послания от Истон (она сначала паникует, потом допытывается: «Как от Сойера пахнет?»; следом идут несколько абзацев подобного содержания, а затем я вижу фото, как Истон мстительно вгрызается в макарон). И только потом выхожу из ванной.
Не знаю, кого я ожидала увидеть. Определенно, не высокую женщину со стрижкой пикси, тату-рукавом и бессчетным количеством пирсинга. Она поворачивается ко мне с усмешкой на ярко-красных губах. Ей, должно быть, под тридцать, может, чуть больше.
– Прости, – говорит она, указывая на сигарету. Голос у нее низкий и удивленный. – Твоя сестра сказала, что ты спишь, и я подумала, что тебе потребуется больше времени. Ты же не начнешь курить, потому что увидела, как курю я, правда?
Мои губы расплываются в ответной улыбке.
– Сомневаюсь.
– Хорошо. Никогда не знаешь, нынешняя молодежь довольно впечатлительная.
Она достает окурок, заворачивает его в салфетку и кладет в карман – может, чтобы не мусорить, может, чтобы никто не смог извлечь ее ДНК.
Ладно, больше никакой «Вероники Марс».
– Ты Мэллори, верно?
Я вздергиваю голову:
– Мы встречались?
– Нет. Я Дефне. Дефне Бубикоглу. Я бы на твоем месте не пыталась повторить, если только ты не говоришь по-турецки. Приятно познакомиться. Я твой фанат.
Из меня вырывается невольный смешок. Затем я понимаю, что она не шутит.
– Простите?
– Любой, кому удается победить Нолана Сойера, получает пожизненный набор восхищения от меня, – она театрально указывает в свою сторону. – Готова даже доставлять продукты.
Я напрягаюсь. О нет. Нет-нет. Что это такое?
– Извините. Вы ошиблись дверью.
Дефне хмурится:
– Ты не Мэллори Гринлиф?
Делаю шаг назад:
– Да, но это не такое уж редкое имя…
– Мэллори Вирджиния Гринлиф, которая была вчера на турнире? – Она достает свой телефон, куда-то нажимает, а затем протягивает мне с улыбкой. – Если это не ты, тогда у тебя серьезные проблемы и кто-то украл твою личность.
Она запускает видео. Тикток, в котором девушка объявляет Нолану Сойеру шах и мат своей королевой. Пряди светло-русых волос закрывают половину ее лица, стрелки размазаны.
Не могу поверить, что Истон не сказала, как дерьмово выглядят мои стрелки.
А еще не верится, что кто-то снял это видео, выложил в интернет и оно уже получило больше двадцати тысяч лайков. В мире вообще существует двадцать тысяч людей, умеющих играть в шахматы?
– Кстати, к чему был такой драматичный уход? – спрашивает Дефне. – Проблемы с двойной парковкой [11] ?
11
Двойная парковка – парковка параллельно машине, которая уже припаркована у тротуара.
– Нет. Я… ладно, это я, – провожу рукой по лицу.
Мне нужен кофе. И машина времени, чтобы вернуться в тот момент, когда согласилась помочь Истон. Возможно, я смогу даже отправиться в более раннее время и покончить с нашей дружбой.
– Что касается игры… это была просто случайность.
Дефне вздергивает бровь:
– Случайность?
– Именно. Знаю, выглядит так, будто я какая-то невероятно талантливая шахматистка, но я вообще не играю. Сойер, должно быть, запаниковал и… – Я замолкаю, потому что Дефне заливисто смеется. Судя по всему, я сказала что-то очень забавное.
– Ты хочешь сказать, что текущий чемпион мира по шахматам, а также чемпион мира по быстрым шахматам взял и запаниковал?
Я сжимаю губы:
– Даже у чемпионов бывают плохие месяцы.
– Сомневаюсь. На прошлой неделе он выиграл чемпионат Швеции по шахматам.
– Ну, – продолжаю упираться я, – он устал от всех этих побед и…
– Подруга, остановись. – Дефне делает шаг вперед, и до меня доносится приятный аромат цитрусов, смешанный с табаком. – Ты победила лучшего игрока в мире. Ты обвела его вокруг пальца своей игрой – например, вот этот твой финт? Как ты выбралась из ловушки? Твоя королева? Перестань принижать себя и признайся: Нолан вряд ли стал бы сдерживаться в своей игре. Думаешь, хоть кто-нибудь стал бы?
Дефне кричит. Краем глаза замечаю, как миссис Абебе, моя соседка, не отрываясь смотрит на нас из своего двора. В ее глазах ясно читается: «Нужна помощь?» Я осторожно качаю головой. Дефне похожа на страстную, громкоголосую чирлидершу. Думаю, она мне даже нравится, несмотря на то что пришла обсудить шахматы.
– Вряд ли я первая победила Сойера, – говорю я. На самом деле я знаю, что это не так. Я изучала его партии, когда еще… интересовалась шахматами. Антонов – Сойер, 2013-й, Рим. Сойер – Шанкар, 2016-й, Сиэтл. Энтони – Сойер, 2012-й…
– Нет, но такого давно не было. И, проигрывая, он делает глупые ошибки. Только сейчас не тот случай, насколько я могу судить. Ты просто была… лучше.
– Я не…
– И не то чтобы это твоя первая шахматная победа.
Я в растерянности трясу головой:
– Что ты имеешь в виду?
– Ну, я немного погуглила и… – Дефне смотрит в экран телефона. У нее чехол с изображением Галактики и надписью «Шах и мат!». – Я нашла статьи о том, как ты побеждала в местных чемпионатах, и фотографии, где ты с завязанными глазами проводишь сеансы одновременной игры. Кстати, ты была очаровательным ребенком. Я даже удивлена, что ты не участвовала в больших турнирах, потому что ты бы там всех порвала.
Я вспыхиваю.
– Моя мама этого не хотела, – выпаливаю я, сама не знаю почему.
Глаза Дефне расширяются.
– Твоя мама не поддерживает твою любовь к шахматам?
– Нет, ничего подобного. Она просто…
Мама обожала мои игры. Она даже выучила правила, чтобы понимать мою бесконечную болтовню о шахматах. Однако не собиралась уступать отцу. Большую часть моего детства самой горячей темой в доме Гринлифов была убежденность отца в том, что ребенок, который настолько хорош в счете и запоминании идей, должен стать профессиональным игроком. Мама отвечала, что не хочет, чтобы я с раннего возраста находилась в гиперконкурентной среде, где каждый сам за себя. В такие моменты из ниоткуда возникала Сабрина и равнодушным тоном спрашивала: «Когда вы закончите спорить о своей любимой дочери, может, уже пообедаем?» В итоге родители договорились, что я начну соревноваться в больших турнирах, когда мне исполнится четырнадцать.