Шах помидорному королю
Шрифт:
XV
«Нет, не сходится, — сказал себе Володя. — Зачем понадобилось Грине, вернувшемуся в Путятин через несколько дней после ограбления, маскироваться под простака, изображать, будто он в поезде случайно встретил тетку в бирюзовых сапогах, поверил ее россказням про излечение от рака, доверчиво присоединился к процессии жаждущих чуда?… А почему Гриня не побоялся показаться в Путятине среди бела дня, ехать в автобусе на виду у множества глаз, сидеть во дворе у знахаря?… Ведь любой город, где произошло крупное преступление, наводнен сыщиками… Сюда мог
Володя знал, что бывают ситуации, при анализе которых широта мышления не на пользу. Декарт советовал: «Мало иметь хороший ум, главное — хорошо его применять». Сейчас необходимо сузить мышление, придать ему остроту превосходно заточенного стального лезвия.
Призвав на помощь зрительную память, Володя начал прокручивать кадры утренней киносъемки, которую могла бы сделать скрытая камера, установленная во дворе знахаря.
Скамейка под навесом. В крайнем справа Володя тотчас узнал себя. Рядом сидит пожилой человек, одетый слишком тепло, камера берет крупным планом лежащие на коленях тяжелые кулаки.
Очередь поругивает медицину и превозносит чудодеев-самоучек. Пожилой человек не участвует в общем разговоре, отделывается несколькими междометиями, но из них можно понять: он настроился на основательный курс лечения и намерен искать жилье.
Стоп! Рассмотрим его действия. Такая игра имела бы смысл перед ограблением. Явился в Путятин под видом болящего, пожил, сколько нужно, присмотрелся к универмагу, затем уехал исцеленный — прекрасное алиби! — и через денек-другой тайно вернулся, обделал свое дельце… Все логично для первого появления в Путятине. Но не для вторичного приезда!
Теперь поглядим, что происходило дальше во дворе знахаря.
Володя уже не увидел себя на скамейке рядом с Гриней. С краю сидят путятинские бабули. Гриня вдруг поднимается и уходит. Что случилось? Володя мысленно прокрутил пленку обратно — до того момента, когда знахарь пригласил вне очереди пациента, пришедшего позже всех, да еще величал почтительно Владимиром Александровичем. Казалось бы, вот когда Гриня мог насторожиться и немедля смотать удочки. Нет, он остался. И ушел, чем-то расстроенный, за минуту до того, как Владимир Александрович наконец распрощался с разговорчивым знахарем.
Что же могло случиться во дворе, пока Владимир Александрович торчал у знахаря?
Воображаемая съемка скрытой камерой запечатлела ссутулившуюся фигуру Грини, неровную походку. Володя вспомнил свое тогдашнее впечатление: человеку плохо, у него приступ. Но теперь-то известно — Гриня здоров как бык. Значит, не приступ — симуляция. Или… Или сильное потрясение!
«Тут что-то есть… — сказал себе Володя. — Допустим такую гипотезу: Гриню спугнули путятинские старухи. Подсели на скамейку и ошарашили приезжих свеженькими городскими новостями. Как не похвастать! Не в каждом городе крадут золото! На сто тыщ!..
Гриня тоже слушает старух — и очень внимательно: не просыплется ли из их болтовни что-то для него интересное. И тут какая-то мелочь, для других ничего не значащая, могла прозвучать для него как предупреждение об опасности!..»
Володя перебрал в памяти, о чем болтали старухи. Три версии ограбления. Местная, обывательская: золото украли сами продавщицы. Навеянная телефильмами: золото уже тю-тю, за границей. И старушечья, суеверная: про чертей.
Вполне понятно, чем могла напугать Гриню обывательская версия — одна из продавщиц была у него наводчицей. Но две другие версии, телевизионная и старушечья суеверная?… Поразмыслив, Володя решил: что-то опасное могло послышаться Грине и здесь.
«Дело не в повышенной чувствительности и не в тонкости ума, а в особых свойствах натуры преступника. У таких людей инстинкт зверя, всегда чующего опасность. Допустим, мне смешна болтовня про чертей, а для Грини — уведомление: какая-то старуха что-то видела и, возможно, милиция уже ведет с ней беседу. Что ж, пора подводить итоги», — решил Володя.
Увы, итоги оказались не блестящими. Можно предложить разные объяснения, почему Гриня спешно покинул двор знахаря, но так и остается непонятным, зачем он туда явился. Придется заново повторить все рассуждения. Где-то в самом начале в них вкралась ошибка.
В самом начале!.. Володя похолодел. Вот она — разгадка противоречий в поведении Грини! Никакой он не Гриня! Случайное сходство. Наваждение, вызванное особыми свойствами снимков анфас и в профиль.
Что теперь делать? Вся милиция поднята на ноги. В Путятине, в области, в Москве… Звонить Фомину, чтобы он все отменил? Ни в коем случае! Ничего отменять не надо. Гриня или не Гриня — лучше перестраховаться, чем прошляпить.
Но мысль о другом воре все-таки зацепилась в Володином подсознании. Крутилась там и вертелась, пока вдруг не приняла форму новой и совершенно невероятной версии. Володя от неожиданности обомлел: «Этого не может быть!»
Однако он тут же сопоставил известные ему факты, и оказалось, что новая версия — при всей своей невероятности! — дает ответ на вопрос, почему Гриня заявился сегодня в Путятин под видом странника, жаждущего исцеления.
— Что-то уж очень просто! — пробормотал Володя себе под нос. Затем написал несколько слов на листке почтовой бумаги, запечатал в конверт и хотел было спрятать в ящик стола, но передумал и убрал конверт в старинный сейф, устроенный в стене. «До будущих времен!»
А теперь надо вернуться к делу о шантаже. Кончик нити там. Необходимо разобраться, почему так получилось: опытный детектив ведет поиск шантажистов, избравших своей жертвой разбогатевшего знахаря, и все время натыкается на персонажей из дела о краже путятинского золотого запаса. Что это? Случайность или закономерность?
«А что такое вообще случай? — философски спросил себя Володя. И, поразмыслив, ответил: — Случай плюс невезенье — это несчастный случай. Плюс удача — счастливый. Сам по себе случай ничего не значит. Ноль. Значение имеет только то, что прилагается к нему… Сейчас у меня серия случаев и в каждом — соприкосновение двух разных преступлений. Одно дознание явно тяготеет к другому. Например, нас с Фомой сбило с толку то, что знахарь положил в конверт не бумажки, а настоящие деньги. Но если вспомнить, что события разыгрываются в городе, где только что произошла кража века и где преступники все еще не пойманы, тогда боязнь знахаря объяснима».