Шах помидорному королю
Шрифт:
Сверху долетели обрывки разговора.
— Верное дело! — говорил кому-то Джека. — С продажей, конечно, будут трудности. А пока припрячем. Эдик обещал найти покупателя.
В ответ бубнили два голоса. Кто же там с Джекой? Васька скосил глаза и увидел по другую сторону люка две пары остроносых ботинок на ковбойских каблуках. И эту обувь он видел на путятинских подмостках. С Джекой ребята из «Радуги».
Сверху явственно донеслось слово «кража». Ну, влип! Васька чуть не ушмыгнул обратно в подпол. Но вовремя
— Петухов! — прикрикнул Джека. — Тебя долго ждать?
— Счас! — прокряхтел Васька.
Другой бы огорчился, что его узнали, но Васька воспрянул духом. В голове мигом родился план действий. Васькин план основывался на презрении, явственно прозвучавшем в голосе Джеки. До высот, где обреталась музыкальная знаменитость, еще не докатились вести о Васькиной дружбе с путятинским Шерлоком Холмсом. Для Джеки Васька не доктор Ватсон, а печально известный Петухов из Посада. Вот этим-то и надо воспользоваться!
Васька с силой врезал обеими ногами по шаткой лестнице, она с треском разлетелась на куски, но Васька, конечно, успел повиснуть, крепко держась за край люка. Он висел и барахтался, изображая, что нет сил подтянуться, а потом мысленно попросил у Владимира Алексаныча дозволения на парочку самых черных ругательств, выпалил их единым духом и был наконец схвачен недружественными руками за шиворот и извлечен из черной дыры.
Дело сделано! Теперь следует отползти в сторону, процедить те же ругательства по-блатному, сквозь зубы, сесть на корточки и взглянуть на своих избавителей подловато и трусовато.
Все это Васька проделал в наилучшем виде. И был вознагражден брезгливыми взглядами. Джека даже вытер о голубой вельвет руку, запачканную прикосновением к Петухову.
«Чище вытирай! — посмеялся про себя Васька. — Вытирай, ворюга, руку, коснувшуюся честного человека!»
Он понимал, что надо как можно скорее мотать отсюда — пока не вернулся Ханя, осведомленный насчет перемен, произошедших с Петуховым. Но когда приходится врать и выкручиваться — спешка может навредить. Врать надо не торопясь — будто из тебя каждое слово вытаскивают клещами.
Для начала Васька выдал глупейшую версию: он проходил мимо Парижа, никого не трогал, а на него вдруг напали и, несмотря на героическое сопротивление, кинули в подпол.
Как Васька и рассчитывал, Джека сразу придрался к словам «никого не трогал». Допрос пошел в этом направлении. Васька поволынил и «раскололся»: у него с Ханей старые счеты.
Какие счеты? Васька изобразил железную стойкость: что мог, я сказал, а дальше ни шагу, хоть убейте.
— Знаю я ваши счеты! — пренебрежительно бросил Джека. — Ты, что ли, его вчера?…
— Ну! — Васька гордо выпятил грудь.
Теперь неплохо бы узнать, что именно произошло вчера с Ханей. Если бы Джека продолжил допрос, Васька уж как-нибудь сумел бы выловить ценные подробности. Но руководителя «Радуги» не интересовали мелочи путятинской жизни.
— Исчезни! — приказал Джека, и Васька не заставил его повторять приказ дважды. Выскочил на улицу и на всякий случай глянул в щелочку: чем люди занялись, избавившись от его присутствия.
Джека открыл настежь обе дверцы огромного шкафа и что-то разглядывал внутри.
Через Париж Васька промчался на самой высокой скорости. Но не такой он был лопух, чтобы заполошенно ворваться в мастерскую, будто за ним гонятся.
К мастерской Васька подобрался крадучись и чуток постоял за фанерной будкой. Все было так, как он и высчитал, сидя в темнице. Витя и Ванюша доделывали не законченную вчера работу. Газорез завывал во всю мочь, и потому разговор велся в крик.
— Кончим и пойдем разыскивать! — кричал Витя, приваривая стойку к уже готовым полозьям.
— Пойдем! — вторил Ванюша. — Вторую стойку доварим и пойдем!
— Вот перекладину доварим! — надрывал горло Витя. — Сразу и газорез отнесем!
Васькино терпение лопнуло, и он выскочил из засады с тигриным рыком.
Ну и что? Ничего!
— Погоди! — отмахнулся мастер и гаркнул на Ванюшу: — Руль давай! Рычаг приварим!
Какая-то неведомая сила подхватила Ваську, он отпихнул с дороги Ванюшу, кинулся в будку, схватил руль от мопеда и почтительно подал мастеру.
— Придержи! — властно распорядился мастер, целясь пламенем в вилку руля.
Пламя пекло и слепило. Васька отворотил лицо и ударился в философию: «Бывает же на белом свете… Я Жигалова знаю как облупленного… Но когда он берет в руки инструмент, даже я кидаюсь ему услужить!..»
Наконец газорез умолк.
— Ты где пропадал? — сердито спросил Витя, кинув на Ваську взгляд, полный недоверия: знаем мы тебя… когда работать надо, ты в кусты.
У Васьки сразу прошла охота хвастать своей отчаянной битвой с Ханей и мужественным поведением в темнице. Никуда его не сажали, просто задержался по важному делу, а по какому — им знать не обязательно. Да и вообще Жигалов без инструмента в руках Ваське Петухову не начальник. Пора забирать власть!
Васька по-хозяйски обошел почти готовый каркас снегохода, попинал ногой стойки и одобрил работу — прочно сварено!
— Прочно, — согласился Витя без радости. — На таких санях только дрова возить. С черепашьей скоростью. — Мастер отошел на шаг и весьма критически обозрел свое творение. — Не-е… Не смотрится. Легкости нет. Красоты…
— Нам красота ни к чему! — Васька снова почувствовал себя главным начальником. Мастеру положено сомневаться. А начальник всегда в себе уверен. — Будь! — важно произнес Васька. — Скорость я беру на себя. Всех обгоню!