Шах вам, королева!
Шрифт:
Ни одна нормальная хозяйка не выбросит старый утюг, не убедившись, что новый лучше. Более того, она и потом вряд ли его выбросит. Скорее всего, уберет в шкаф. Так и с мужчинами. Глупо сломя голову бросаться в новые отношения, не убедившись в гарантиях на будущее. Временное удовольствие – оно на то и временное, чтобы не жертвовать ради него постоянным. Новый мужчина, кстати, как и утюг, тоже может сломаться. Это следует учитывать.
Ненормальная Юлька, похоже, ничего не слышала и учитывать ничего не собиралась.
Ее глупое «люблю», которым она оправдывала свою невменяемость,
Валентининого соседа звали Григорием, он был кривоног, кряжист и небрит. На Валентину поглядывал с интересом, и для разнообразия с ним тоже можно было поваляться в ромашках. Только зачем? Когда есть муж, семья, к чему эти романтические приключения? Радуйся тому, что имеешь, и не жадничай. А то останешься старухой у разбитого корыта!
Вздохнув, Валентина встала и с хрустом потянулась. Хорошо рассуждать, когда у самой все в порядке. И как здорово, что Григорий не красавец, а то неизвестно, чем бы закончилось это лето.
– Танюша, как ваша личная жизнь? – приветствовала недовольную судьбой Татьяну кассир Марианна Генриховна.
– Приказала долго жить, – буркнула Караваева, нарезая новые ценники.
Она хищно клацала ножницами и вздыхала. Марианна Генриховна была, конечно, теткой душевной и к Тане относилась с сочувствием, но сейчас ее любопытство было некстати. Учитывая, что долго жить приказали отношения с начальством, неизвестно, чем это оберется.
– А у меня есть для вас кавалер, – торжественно объявила Марианна Генриховна.
– У вас?
– У нас. – Кассир многозначительно тряхнула залитой лаком челкой и показала большой палец: – Просто отличный мужчина. Была бы я помоложе, сама бы за ним приударила!
Эта трактовка слегка смущала, поскольку Марианне было за пятьдесят, и неизвестно, насколько «помоложе» требовалась спутница неизвестному кавалеру. После неудачного опыта с Андреем Караваева твердо решила сбросить возрастную планку и ориентироваться на мужчин в районе тридцати. Побитые молью и жизнью индивидуумы могли опять сильно разочаровать уставшую от вечного поиска барышню.
– И чего он, такой ценный, на свободе бегает? – с подозрением произнесла Татьяна.
– Жена сбежала, – вдруг опечалилась кассир.
– Да уж, – крякнула Татьяна. – Видимо, достал сильно.
– Танюша, да он милейший человек! Бывший военный! А она вертихвостка! И его бросила, и ребенка!
– Там еще и ребенок? – насторожилась она. – Это резко роняет курс его акций на рынке женихов. Кстати, а почему бывший военный?
– На пенсии, – пояснила Марианна Генриховна.
– С ума сойти! Пенсионеров у меня еще не было. Вы считаете, что мне пора переходить на совершенный неликвид?
– Какая ты еще глупенькая, – усмехнулась сваха. – Ему сорок пять всего!
– Всего? – ахнула Таня. – Да вы что? Он мне в отцы годится!
– Не льсти себе, – строго погрозила пальчиком кассир. – А выглядит он вполне свежо. Спортивный, подтянутый. Конфетка, а не мужик. Придет сегодня ко мне чай пить. И ты приходи!
– Я уже пила чай, – вздохнула Таня. – У меня с чаями крайне неудачно все складывается.
– Тогда бутылку вина принеси, – посоветовала Марианна Генриховна. – Чего на сухую свататься?
– Думаете, если его напоить, он расслабится? – развеселилась Караваева.
– Не знаю. В общем, приходи. Вот адрес. – Кассир сунула ей в руки желтый листочек и уплыла к себе.
На безрыбье и рак рыба, а одинокой девушке и военный пенсионер – жених.
«Почему бы и не попробовать? – решила Татьяна, отправившись после работы в парикмахерскую. – Не понравится, выпью вино и уйду!»
Раньше ее не сватали так откровенно. Даже было интересно поучаствовать в процедуре!
В квартире Марианны Генриховны оказалось людно. Сновали какие-то тетки предпенсионного возраста и перезрелые девицы. Среди этого женского царства затесалась пара мятых мужичков и дряхлый дед, который ничего не слышал, но активно участвовал во всех разговорах, оглушая собравшихся зычным голосом.
«Надеюсь, это не он военный пенсионер», – трусливо подумала невеста, ужасаясь количеству собравшихся. Ей представлялось, что сватовство – это некое камерное мероприятие для своих. Во всяком случае, оставалось надеяться, что это не смотрины, а все гости – не родственники жениха.
– Что случилось-то? – Таня, наконец, отыскала в толпе хозяйку. – Почему людей столько?
– О, Танюша, молодец, что пришла. У нас журфикс! – заулыбалась Марианна Генриховна, поблескивая золотом и каменьями.
Слабо осознавая смысл слова «журфикс», Таня тоже стала мотаться со всеми по квартире. Тем более что никакого застолья не планировалось, – на столиках стояли бокалы, бутылки и канапе на блюдах. Значит, шведский стол.
Через полчаса ходьбы у Татьяны, весь день отстоявшей в магазине, разболелись ноги. Никого, даже отдаленно похожего на жениха, не наблюдалось. Зато в гостиной постоянно кто-то выступал. Сначала прыщавая девица что-то такое пела без музыки. Получилось не очень, но все захлопали. Потом еще одна, но уже не прыщавая, а интересная и фигуристая, читала стихи, завывая и закатывая глаза. Гости снова захлопали. Таня зевнула и начала продвигаться к выходу. Сватовство не удалось. Но тут неожиданно зазвучала современная музыка.
– О, танцы! – обрадовалась Караваева и припустила обратно. Не тут-то было. Какая-то маленькая девочка с пышным бантом в бальном платье отплясывала то ли хип-хоп, то ли тектоник.
Ей тоже похлопали, после чего ребенок, что-то недовольно бормоча, проплелся мимо Тани и сел в коридоре у вешалки.
– Ты чего тут? – спросила Татьяна.
– Надоели все, – нахмурилась девочка. – Вы тоже будете сюсюкать и за щеки щипать?
– Зачем? – обалдела она.
– Ну, все так делают.
– Я не буду. Поесть хочешь?