Шахидки по вызову
Шрифт:
Почти растворились в темноте покрытые лесом горы. Небо украсилось сотнями звезд. Подул прохладный ветерок. Оставаться в селе с каждой минутой было все опасней. Связавшись с начальником разведки дивизии, Филиппов коротко проинформировал его о результатах работы в Шене и ее окрестностях. Формально он действовал самостоятельно и в свои предыдущие командировки не особо оглядывался на группировку федеральных сил, если их цели не совпадали. Выполняли задачи в основном в районах, не подконтрольных военным и еще слабой милиции. Когда нужно было, обращались с просьбой
Захваченных в плен боевиков было принято решение доставить утром в комендатуру. Дождавшись, когда он закончит говорить по телефону, подошел Мишенев:
– Какие планы на ближайшее время?
Антон посмотрел через его плечо в сторону сидевших рядом со входом в дом боевиков и Лече, затем на часы:
– Ты на трофейной «Ниве» едешь за нашим транспортом. С собой берешь Стромилова, Волкова и Завьялова. Перегоните машины к месту, откуда разошлись утром. Там посмотрим. Здесь оставаться опасно. Мы так и не знаем, зачем к Лече приезжали эти люди.
– Ты же хотел разобраться с нашими чеченцами? – удивился Максим.
– Судя по всему, эти дома часто используют боевики как перевалочный пункт. Неизвестно, куда направился Аюп из Гансолчу и какой численности отряд обеспечивает его безопасность на этот раз. Может, эти двое искали место для его новой базы?
– В таком случае мы можем это проверить, – не унимался Мишень.
– Теперь если боевики войдут сюда, то уже не парадным маршем. – Антон посмотрел на него, как на несмышленого ребенка. – Неужели непонятно: раз гонцы не вышли на связь, в селе творится что-то не то?
– Хорошо. – Мишенев окликнул Злака и направился к воротам, за которыми оставил машину.
Антон подошел к Дрону и Полынцеву. О чем-то вполголоса переговариваясь между собой, они стояли рядом с пленниками.
– Уходим. – Антон перевел взгляд на боевиков. – Этих с собой. Дрон вперед. Осмотрись.
Вернувшись на место, где провели первую половину дня и куда Мишенев должен был пригнать машины, Антон отвел Лече в сторону от захваченных у него в доме бандитов, надеясь его разговорить.
Однако чеченец твердо стоял на своем. Он ничего не знает ни об Аюпе, ни о своем родственнике Рамхзане. На вопрос, что за женщины проживали вместе с боевиками и кого держали в бункере под сараем соседнего дома, лишь разводил руками:
– Я туда вообще не ходил.
Антон пришел к выводу – Лече далеко не тот человек, за которого они приняли его поначалу. Это было заметно и по настороженному взгляду боевика, который намекнул об этом. Филиппов был уверен, что бандит не солгал.
Скоро в темноте,
– Куда ты собираешься меня везти? – спросил Лече.
– Тебя? – машинально переспросил Антон и посмотрел в сторону сидевшего у дерева чеченца. – Никуда. С твоих слов – не за что.
– Тогда развяжи руки! – потребовал Лече.
– Ты не так меня понял. – Антон подошел к нему и присел на корточки, пытаясь разглядеть в темноте лицо. – Если этих двоих я точно не зря потащу с собой, то с тобой дела обстоят по-другому. Они, например, официально задержаны с оружием, и с ними будут разбираться. Против тебя у меня ничего нет. Но, с другой стороны, я уверен, что ты как раз намного более важная птица, чем эти две заблудшие овцы.
– Э-э, командир, – раздался из темноты возмущенный голос одного из пленников. – Зачем так говоришь, а?
Послышался глухой удар.
– Заткнись! – прошипел Дрон.
Подъехали машины. Посмотрев в сторону дороги, на которой они остановились, Антон вновь развернулся к Лече:
– В общем, Лече, мне будет намного спокойнее, если я тебя убью. Пусть суд не сможет доказать твою причастность к действиям боевиков, но мы оба знаем, что это не так.
– Не пугай, – спокойным голосом заговорил Лече. – Как ты говоришь, мы оба знаем, что не убьешь.
– В этом ты ошибся. – Антон почувствовал злость. Хадаев был прав: слишком много свидетелей, начиная от членов семьи, заканчивая пленными боевиками. Сейчас в Чечне дотошно разбираются с гибелью каждого человека. Если в этом случае брать во внимание всего лишь заявление жены, то уже этого больше чем достаточно, чтобы выйти на группу. Примеров тому полно. Но Антон знал много других способов вынудить человека обменять жизнь на информацию.
– Можем выдвигаться, – сообщил подошедший Мишенев.
– Визитеров грузите, а мне дай свой автомат.
– Зачем? – не понимая, в чем дело, спросил Максим.
– Сейчас узнаешь, – едва слышно ответил Антон, провожая взглядом удаляющиеся к машинам силуэты боевиков в сопровождении Дрона.
– Что ты задумал, командир? – В голосе Максима появилась тревога.
В памяти еще были свежи воспоминания, как Антон оказался под следствием за самосуд и чудом избежал срока.
– Не волнуйся, – успокоил его Антон, беря автомат. – Лече живой еще много вреда принесет, а так – просто поставим на его биографии точку. – Считая вопрос закрытым, он повернулся к чеченцу. – Знаешь, чем обернется твоя смерть? Теперь из твоих дочерей шахидок сделают. Только узнают, что тебя нет, и сразу заявятся с призывами отомстить за отца. Возможно, и жене придется пояс с тротилом примерить. Аюп будет считать, что делает это из лучших побуждений, – с этими словами Антон поднял ствол вверх и нажал на спусковой крючок. Короткая очередь разорвала тишину.
На шум выскочили Завьялов и Волков. Увидев, как Филиппов методично разряжает в воздух оружие, они переглянулись и удивленно уставились на Мишенева.
– Все, – раздался в неожиданно наступившей тишине возбужденный голос Филиппова. – Развяжите этому барану руки.
– Зачем? – теряясь в догадках, Мишенев обошел Лече со спины и, вынув нож, перерезал веревки.
– Значит, так, – оставив его вопрос без внимания, заговорил Антон. – Сейчас я вручу ему твой автомат и застрелю. Вы все подтвердите, – он перевел взгляд на Волкова и Стромилова, – что этот товарищ, воспользовавшись темнотой, освободился от веревок. Когда Мишенев подошел, напал на него и завладел оружием. Перед тем как я его грохнул, успел сделать несколько выстрелов.