Шахидки по вызову

Байкалов Альберт

Поерзав, Шамиль вынул мешок из плотной ткани.

Корриган поравнялся с машиной. Пора! Дальше все действовали по отлаженной и давно продуманной схеме, выполняя каждый свою работу.

Джабраилов повернул ключ в замке зажигания и, выжав сцепление, включил передачу. Забегали, противно скрипя по стеклу, «дворники». В салоне от этого сразу стало светлее.

Иса в это время, оказавшись на расстоянии вытянутой руки от иностранца, вынул баллончик и брызнул струей аэрозоля ему в лицо. Охнув, тот схватился за глаза. Зонт полетел в сторону. В тот же момент Шамиль открыл двери. Взяв «миротворца» за шиворот, Иса втолкнул его на заднее сиденье и нырнул следом, успев прихватить зонт. Вахид отпустил

сцепление, и машина послушно устремилась прочь. В это время на голове пленника уже был надет мешок, а сам он лежал таким образом, что снаружи его почти нельзя было разглядеть между двумя чеченцами.

Проехав по безлюдным улицам, «Москвич» затормозил рядом с «Нивой». Пересадка заняла меньше минуты. На покрытых специальным составом ручках двери, рулевом колесе и всем, чего могли касаться руки, остались отпечатки пальцев только хозяина машины…

* * *

– Вы не имеете права! – обведя взглядом стены взорванного и вновь отреставрированного за ночь схрона, взвыл Корриган.

Его глаза покраснели и слезились. Он до сих пор плохо видел. Со связанными за спиной руками, бесцеремонно брошенный в угол англичанин был страшно напуган.

Шамиль и Иса с надетыми на лицо масками, напротив, веселились. Они нарочито громко говорили между собой на родном языке. Шамиль, улучив момент, когда иностранец будет смотреть на него, провел по своей шее ребром ладони, делая вид, будто речь идет о его дальнейшей судьбе. Когда психологическая обработка европейца была в самом разгаре, а Иса зачем-то размахивал ножом перед лицом онемевшего от страха пленника, вошел Вахид. Его лицо также было закрыто. Обвешанный оружием Джин рыкнул на своих помощников, и те враз угомонились, встав у стены. Он присел на перевернутый ящик, положил на сколоченный из обломков стол автомат и некоторое время смотрел на потерявшего дар речи Рихарда.

Часто моргая глазами, тот громко икнул.

– Вы совершили непростительную ошибку! Я сотрудник миссии ОБСЕ. Вас все равно найдут!

– Заткнись! – спокойным голосом оборвал его Вахид. – Ты, чудо заморское, можешь говорить здесь только с моего разрешения. Понимаешь?

Вздрогнув, Корриган съежился, подтянув под себя ноги.

– Фамилия, имя, отчество!

– Мое имя Рихард Корриган! – Несчастный громко всхлипнул. – Я протестую!

– Иностранец! – словно удивляясь, воскликнул Вахид.

– За такого и сто миллионов могут отвалить, – не удержался Иса.

Вахид строго посмотрел на него, затем снова перевел взгляд на пленника:

– Ты англичанин?

– Я гражданин Объединенного королевства Великобритании, – подтвердил упавшим голосом Рихард. – Но родился в Америке.

– Кажется, зря мы его взяли, – сокрушенно вздохнул Вахид.

– Конечно! – схватился за соломинку Корриган. – Отпустите, где взяли.

Он поперхнулся собственной слюной.

– Да нет. – Вахид поднялся и подошел к Батаевым. – Куда вы смотрели? Это не тот, кто нам нужен.

Шамиль растерянно развел руками:

– Как?

– Вот так! – зарычал Вахид. – Не видишь, это иностранец. Разве бывают в России нерусские журналисты?

– Та, я не шурналист! – воскликнул Корриган, пытаясь встать.

От волнения он стал говорить быстро и от этого многие буквы произносить неправильно.

– Если узнают, в какое дерьмо мы вляпались, нас размажут по стенке, – зло продолжал Вахид.

– Та, та, так и есть! – приободрился пленник, не переставая трясти головой.

– Его надо убить и тщательно спрятать труп, – приказал своим помощникам Джин. – Забудьте про этот день.

Из угла раздалась нечленораздельная речь.

Стоя за перегородкой, которой закрыли

до половины засыпанный обломками перекрытий и грунта проход, Антон едва сдерживал смех. В углах комнаты, где происходили события, были установлены видеокамеры и микрофоны. Убедив Корригана, что перед ним настоящие боевики, чеченцы должны его вынудить говорить на нужную тему. После окончания записи ничего не подозревающего правозащитника отвезут обратно и извинятся. Предварительно попытаются договориться о сотрудничестве. А через пару дней шокирующий видеоматериал рванет с экранов телевизоров. Причем о том, что в реальности Корриган общался вовсе не с боевиками, а с российскими разведчиками-диверсантами, никто никогда не узнает. В довесок пойдут показания Мациева. В совокупности все должно выглядеть таким образом, будто, потеряв Белана, Корриган решил найти ему замену. Самое главное, если не произойдет никакого сбоя, иностранец до конца жизни будет верить в то, что это так и было.

– Не надо меня убифать! – воскликнул Рихард. Ему наконец удалось встать, и он сделал шаг к Вахиду. – Я давно сотрудничать с ваша оппозиция! Я даю много денег!

– Погоди. – Вахид недоверчиво посмотрел сначала на Шамиля и Ису, словно ища у них подтверждения, что он не ослышался, затем вновь перевел взгляд на иностранца. – Деньги?! А ну-ка развяжите ему ручонки!

Шамиль вынул нож, и через мгновение Рихард уже растирал затекшие запястья.

– Садись. – Вахид указал ему на ящик, с которого только что поднялся.

Англичанин одернул легкий пуловер, пригладил волосы и, с благодарностью посмотрев на Вахида, сел:

– Спасибо! – Акцент снова пропал. – Видите, мы быстро разрешили все недоразумения.

– Ошибаешься. – Вахид сел по другую сторону стола. – Пока я только сказал развязать тебе руки. Теперь постарайся доказать, что мне будет выгодно оставить тебе жизнь.

– Уверен, мне удастся вас убедить. – Рихард загадочно посмотрел на Батаевых. – Я представляю интересы деловых кругов Запада, которых, так же как и вас, не устраивает политика России на Кавказе.

– Докажи, – недоверчиво потребовал Вахид.

– Мной неоднократно передавались большие суммы денег эмиссару Шодди, Яхяеву, Аюпу. Белан Мациев вообще работает на меня…

* * *

Чистя в дровяном сарае пистолет Канташа, Костя никак не мог поверить в происходящее. Бандит ничего не сделал за отказ убить пленного – раз. Стерпел почти пощечину, когда он выбросил его оружие, – два. И третье – доверил чистить пистолет, а сам вернулся в дом, при этом не забрав боеприпасы. Возможно, патроны приведены в негодность. Это больше всего объясняет его поведение. Тем более на это у боевиков было достаточно времени. Стоит подержать их пару часов в кипящей воде, и можно выбрасывать. Одновременно на мысль о хорошо спланированной проверке наводит просьба старика выпустить Разгуляева. Сидел он там невесть сколько, а появился Костя, и на тебе – выпустили. Так или иначе, даже если оружие исправно, бежать в таком положении бессмысленно. Четверо вооруженных автоматами боевиков не дадут этого сделать. С другой стороны, можно просто ворваться в дом и начать их валить, пока кто-то не продырявит ему голову. Но это также утопия. Пока он пройдет через двор, его десять раз увидят. Как хорошо все получается в кино, с тоскою подумал он. Постепенно его мысли вернулись к Разгуляеву. Интересно, кто он и как сюда попал? Почему так странно ведет себя женщина? Она не могла быть его матерью. В этом Костя не сомневался. Разгуляев – русский, она – чеченка. Просто парень тронулся головой. Пока он ходил искать пистолет, пленного убрали со двора. Интересно, куда? Наверняка обратно в яму. Он вздохнул.