Шахидки по вызову
Шрифт:
В это время Волков уже летел в Москву, везя оригиналы записи встречи, где новоявленный борец за права человека агитирует неизвестного террориста работать на него, рисуя радужные перспективы и ставя в пример Мациева. Снят Корриган был с двух точек. Подавленным не выглядел, а даже наоборот. Скудное освещение переделанного в съемочную площадку схрона скрыло легкое покраснение век после использования слезоточивого газа.
– Попал, сволочь, по полной! – злорадствовал Дрон, шагая из угла в угол комнаты после возвращения на следующий день в комендатуру. – Теперь что бы ни случилось, однозначно не зря съездили.
– Не мельтеши, – поморщился
С утра он занимался проработкой возможных маршрутов в Грузию. Рядом стоял включенный ноутбук.
Заработал спутниковый телефон. Беря трубку, Антон многозначительно посмотрел на Дрона.
– Приветствую, это я, – с металлическим отзвуком, который появлялся, когда работали по закрытым каналам связи, заговорил генерал. – Добро на твой запрос получено. Сразу предупреждаю, что решение вопроса далось с большим трудом и, как всегда, с огромным количеством оговорок. Ты понимаешь, каких.
– Конечно! – Антон подмигнул застывшему посередине комнаты Дорофееву и показал большой палец. – Не волнуйтесь, все будет хорошо.
– Я знаю, – не дал ему договорить Федор Павлович. – Ты решил, как туда переправишься?
– Да, – подтвердил Антон, вспомнив обещание Серова. – За это не беспокойтесь. Кстати, сегодня у вас будет Волков. Встречайте.
– Не понял! – В голосе генерала появились нотки растерянности. – С какой целью?
– Везет донесение и мое решение, – уклончиво ответил Антон.
Несмотря на то что расшифровать разговор по используемой линии связи было невозможно, Антон не решился доверять технике «бомбу» в лице Рихарда Корригана. С другой стороны, он был уверен: теперь до прилета прапорщика в Москву Родимов будет на взводе. Отправка любого материала нарочным уже сама за себя говорит о чрезвычайности информации.
– Хорошо. – Выдержав паузу, Федор Павлович вздохнул: – До связи.
Антон отключил компьютер, свернул карту.
– Рязань, со мной. – Он оглядел расположившихся на кроватях офицеров. – Остальным готовиться к маршу. Дорофеев – старший.
– Ты же сказал, что Серов обещал подкинуть? – осторожно напомнил Мишенев.
– Я на память не жалуюсь. – Антон надел разгрузку. – Только ты имей в виду, что с утра дождь идет. Не будет погоды, пойдем ножками.
Проехав через село, они оставили позади милицейский блокпост. За рулем был Рязанцев. Дождь был не сильный, но встречные машины поднимали над шоссе брызги грязной воды, и «дворники» с ней не справлялись. Промозглая погода окрасила все в уныло-серые цвета. Незаметно подкрался вечер. Шоссе быстро пустело. Уже в Гелдагене двигатель начал чихать, а машина дергаться.
Антон настороженно посмотрел на Вадима:
– Что это?
– Бензин дрянь! – отмахнулся тот, не отрывая взгляда от дороги.
Скользнув взглядом по приборной доске, Антон успокоился.
Миновали очередной блокпост. Вдалеке, за водяной взвесью, появились редкие огни Цоцен-Юрта. Вдоль дороги замелькали деревья и кустарник. Зеленых листьев уже почти не осталось. Сделавшись бурыми, они скрючились на ветках, словно их полили кислотой. Теперь заросли напоминали сказочный лес, в котором живут злые духи. Проведя аналогию, Филиппов повеселел. Действительно, духи здесь есть, только в отличие от тех, которые всплыли в памяти из далекого детства, намного злее и чрезвычайно опасные. Может, от этого и природа в этих краях не радует осенью глаз веселыми цветами, сразу из зеленого перекрашиваясь в буро-коричневые тона? Чисто
За размышлениями он не обратил внимания на ехавший сзади легковой автомобиль. Лишь когда Рязань чертыхнулся, ослепленный его фарами в зеркале заднего вида, Антон глянул назад. За ними пристроился старенький «Москвич». Из-за густых сумерек и моросившего дождя цвет невозможно было разобрать, но, судя по всему, он был темный.
– Пропусти ты его! – не удержался Антон.
– Так ведь уже пробовал, – хмыкнул Рязань. – Он как на привязи. Теперь до упора тащиться так будет.
Но Вадим ошибался, приняв водителя и пассажиров этой машины за загостившихся людей, опасающихся ездить по ночным трассам в одиночку. Это стало ясно буквально в тот момент, как он закрыл рот. В салоне стало светло от фар неожиданно вплотную приблизившегося «Москвича», и в тот же момент чавкнуло лобовое стекло, задернувшись паутиной трещин. Машина вильнула, и Антон, схватившийся было за лежащий на коленях автомат, почувствовал, как Рязань наваливается на него плечом.
– Черт! – Ухватив левой рукой руль, он грубо оттолкнул Вадима. – Ты чего?!
Вместо ответа капитан уткнулся в дверь и уронил на грудь голову.
Одновременно вести машину, сидя слева от водителя, и при этом стрелять из автомата невозможно. Антон вынул «АПС» и, сняв его с предохранителя, не глядя назад, принялся разряжать обойму прямо через тент, одной рукой пытаясь удержаться на трассе. Тем временем нога Рязанцева соскочила с педали газа. Скорость резко упала. Огни двигающейся сзади машины поплыли влево. Теперь бандиты пытались либо поравняться с ними, либо обогнать.
– Хрен тебе! – сквозь зубы прорычал Антон, выворачивая руль.
Потеряв ход, дергаясь и фыркая, «УАЗ» выехал на середину дороги. Бросив на пол разряженный пистолет и дернув на себя ручник, Антон схватил автомат. В тот же момент раздался удар, звон осыпающегося стекла, и машину качнуло. Он слился со звуком открытой Филипповым двери. Выкатившись на дорогу, при этом сильно ушибив плечо и локти, Антон перевернулся на живот и дал короткую очередь по легковушке, врезавшейся в «уазик». Тут же вскочил и перебежал к обочине. Снова выстрелил. Снова перебежал. Он был уже на фоне превратившегося в сплошную темную полосу леса. Опустившись на колено, уже более прицельно дал очередь по салону «Москвича». Внутри, на заднем сиденье, кто-то шевелился. Со стороны водителя двери были открыты, а из подступившего к обочине кустарника послышался шорох. В это время сразу с двух сторон появились машины. Заметив неладное, они встали, не доезжая до места перестрелки. Одна, взревев мотором, стала пятиться назад. Света их фар было достаточно, чтобы увидеть убегающего от шоссе человека. Антон прицелился и нажал на спуск. Однако расстояние и ветки не давали уверенности, что попал.
С опаской посмотрев в сторону продолжавшей стоять машины, он достал из нагрудного кармана радиостанцию. Отойдя со света, включил. Она ответила тишиной.
«Неужели так сильно ударил?» – мелькнула досадная мысль.
Трубка спутникового телефона была в бардачке. Добежав до «Москвича», он открыл дверь со стороны пассажира. В салоне были двое. Раненые или убитые, выяснять некогда. Главное – они больше не представляли опасности. Развернулся к своей машине. Рязанов был мертв. Пуля попала аккурат в затылок и вышла посредине переносицы. Скрипнув зубами, Антон достал телефон.